Пыль, грязь, гололёд — и негде отдохнуть
«Жар, духота и пыль — в Красноярске эти три властелина отравляют жизнь обывателя в летнюю пору, — писал „Томский листок“ в 1897 году. — Самым близким местом отдохновения является остров (Отдыха — прим. ред.). Сюда каждый день по вечерам едут толпы чиновников, мещан, ремесленников с семьями, самоварами и пр. Но остров вследствие частого посещения публики уже опошлился. Никакого тут лона природы нет. Всюду найдёте вы обломки глиняной посуды, апельсиновые корки, остатки снеди. Вечно звенит здесь назойливая гармоника, гремит непристойная песня, слышится бабий пьяный визг. Словом, тошнёхонько от этого лона природы».
Зимой же горожане жаловались на гололёд. «Нельзя ли обязать домовладельцев сколоть лед на тротуарах, так как мы лично видели, как это отзывается на здоровье жителей, сплошь и рядом падающих и ушибающихся. Песок же, насыпанный кое-где на этот лед, не достигает цели, будучи сдуваем ветрами», — сетовала газета «Енисей» в 1894 году.
К 1913 году проблема оставалась актуальной: «Уже бесконечное количество раз писалось о наших тротуарах. Существуют и обязательные постановления об очистке тротуаров, но все напрасно; тротуары как были невозможными, так и остались до сих пор... Публика ругается, падая, но напрасно всё — так было, так и будет!», — негодовала «Енисейская мысль».
Город страдал и от мусора. Интересно, что уборкой его уже тогда занимались заключённые. «Желательно, чтобы арестанты, убирающие на Новобазарной площади после каждого базара, убирали его в субботу вечером, а не в воскресенье, так как в праздничный день как-то неприятно встречать загрязненную площадь в городе», — предлагала газета «Енисей» в 1894 году.
Красноярские улицы, при всех таящихся на них опасностях, были еще и слабо освещены. С появлением электричества местная общественность боролась за установку фонарей во всех районах города. «В Николаевской слободе на Кирпичной улице за отсутствием фонарей царит такая тьма кромешная, что злополучным обывателям приходится ходить почти ощупью, если не осветит луна. Почему-то на других улицах Николаевской слободы есть фонари, а на Кирпичной нет, а ведь расстояние до луны одинаково», — горько иронизировала «Енисейская мысль» в 1913 году.
Бездушный персонал
«Два раза я имел несчастье посетить Красноярскую городскую больницу и оба раза встретил такое черствое и бездушное отношение со стороны низшего персонала к участи больных, которые не могу назвать иначе как возмутительными. Я говорю про женский персонал... Кто они такие — сиделки или фельдшерицы — не знаю, но судя по той „нежности“ и „недоступности“, с какой они себя держали, надо думать, что они „образованные“... Прием в больнице — нуль внимания и фунт презрения.. Я врач, и если таково впечатление врача, то судите сами, как должны себя чувствовать больные», — так в 1913 году жаловался в газету «Енисейская мысль» красноярский доктор Баранкин.
Разбавленное молоко и рвотная закуска
«На базаре по настоящее время успешно находят себе сбыт фальсифицированные продукты. Потребителям предлагается разбавленное водой молоко, мед с примесями муки, масло с коковаром (кокосовым маслом. — прим. ред.) и проч. Городское самоуправление не принимает решительно никаких мер к изолированию этого в высшей степени нежелательного явления», — возмущалась «Енисейская мысль» в 1913 году.
«Заведующий Красноярским переселенческим пунктом доставил городскому санитарному врачу акт об обнаружении в краюхе черного хлеба из пекарни Чланова запеченной мыши», — шокировала читателей в 1913 году «Енисейская мысль».
«Нам жалуются на порядки, вернее, беспорядки, царящие в буфете нашего театра. По словам некоторых лиц, закуска, подаваемая в этом буфете, бывает иногда настолько „хороша“, что после употребления ее появляется рвота», — сообщал «Енисей» в 1894 году.
Почта той России
«29 декабря прошлого года из Николаевской слободы в Красноярск было отправлено письмо. Адресат получил его 12 января сего года. Оказывается, письмо почему-то пропутешествовало в Северную тайгу и только оттуда попало в Красноярск. В общей сложности письмо шло 14 суток», — удивлялась «Енисейская мысль» в 1913 году.
Политические интриги
«К слухам о переводе Енисейского губернатора в Иркутск. Из достоверных источников нам сообщают, что сообщение „Сибирской жизни“ о переводе Енисейского губернатора Бологовского в Иркутск не имеет под собой никаких оснований», — заверяла в 1913 году «Енисейская мысль».
Однако слухи, как это иногда бывает, оправдались: в июле того же года губернатора действительно перевели, только не в Иркутск, а в Вологду.
Психи на улицах
«В нашей богоспасаемой провинции можно сплошь и рядом встретить психически расстроенных людей, которые свободно разгуливают по городу и посещают даже своих знакомых, наводя этим панику на них. О них никто особенно не заботится и вопрос о призрении (помещении в больницу или приют - прим. ред.) их до сих пор стоит открытым и настойчиво требует разрешения», — отмечал «Енисей» в 1894 году.
О том, какие беды и чаяния поверяли красноярцы советским газетам, будет наш следующий материал.
С приветом из прошлого, интернет-газета Newslab.ru
