Расскажите, чем занимается Национальный оператор?
Цель Национального оператора — безопасная финальная изоляция радиоактивных отходов. Хочу подчеркнуть, что эти радиоактивные отходы мы не производим, не перерабатываем и не перевозим. Наша задача — создание хранилищ, которые обеспечивают безопасность радиоактивных отходов на всем протяжении их потенциальной опасности.
Также наша задача — проектирование хранилищ. Это мы делаем не самостоятельно: есть подрядчики, но так или иначе вся ответственность лежит на ФГУП «НО РАО». Безопасность хранилищ — это наша ответственность.
А какова роль людей в вашей деятельности? От них что-то зависит?
Наша деятельность невозможна без поддержки людей, которые живут около объектов, которые мы уже эксплуатируем или планируем создавать и эксплуатировать.
Напомню географию нашего присутствия. Объекты национального оператора — это пункты подземной изоляции жидких радиоактивных отходов, которые существуют на территории страны с 60-х годов прошлого века. Сегодня они продолжают эксплуатироваться и связаны с технологическими процессами предприятий, возле которых они созданы.
В 2013 году в связи с изменением законодательства эти пункты были переданы национальному оператору по обращению с радиоактивными отходами, и с тех пор проведена большая работа по их эксплуатации и модернизации. Кроме того, предстоит большая работа по закрытию этих пунктов — соответствующие проекты будут созданы в середине 20-х годов.
Кроме этого, с 2016 года действует первый в России пункт финальной изоляции РАО 3 и 4 классов в Новоуральске. В этом году началось строительство второй очереди объекта.
Сегодня ведутся работы по прокладе линии электропередач длиною в свыше 35 километров для сооружения и в последствии функционирования уникального научно-исследовательского центра в Железногорске — подземной лаборатории на глубине 500 метров в гранитоидной породе Нижнеканского массива.
Какую-то образовательную работу с населением вы проводите?
Разумеется, у нас есть уроки экологической грамотности для школьников. Мы проводили эти мероприятия в Железногорске, Новоуральске и будем проводить их там, где у нас есть филиалы — это Северск, Озерск, Димитровград.
А как проходят общественные обсуждения, если объект планируют строить в закрытом территориальном образовании? Кто в них участвует?
Общественные обсуждения мы проводим не только с организациями и жителями ЗАТО, но и в региональных центрах — это круглые столы и слушания на разных площадках, принять участия в которых могут все желающие. Например, недавно в Томске прошли общественные обсуждения, которые завершатся круглыми столами — эти мероприятия подводят итог общественным обсуждениям.
А что вы можете сказать о планируемых и проектируемых пунктах захоронений?
В этом году сразу в двух регионах мы провели публичные слушания в отношении пунктов финальной изоляции радиоактивных отходов 3 и 4 классов опасности. Слушания были связаны с получением лицензии на сооружение и размещение этих пунктов.
В Челябинской и Томской областях в следующем году должно начаться строительство объектов. Сейчас мы готовимся к получению лицензии на их сооружение.
Что касается Приволжского, Северо-Западного и Центрального федеральных округов — они рассматриваются с точки зрения размещения пунктов финальной изоляции радиоактивных отходов, однако пока мы находимся на предварительных этапах процесса.
Сегодня мы используем один пункт финальной изоляции радиоактивных отходов 3 и 4 классов вблизи Новоуральска. Изначально объект создавался Уральским электро-химическим комбинатом, но затем был передан национальному оператору. В 2017 году мы провели слушания, получили право размещать там не только отходы комбината, но и других предприятий. Сегодня пункт принимает отходы разных предприятий Свердловской области и не только. Что касается сроков, то 2036 год — планируемый год закрытия этого объекта.
В местах нашей производственной деятельности и в местах, где только планируем производственную деятельность — везде мы проводим мероприятия, направленные на информирование общественности. Это непрерывная и системная работа: мы проводим круглые столы, встречи с жителями, слушания, участвуем в региональных рабочих группах, проводим пресс-туры для журналистов и представителей общественности.
А как ведет себя национальный оператор на этапе закрытия объекта, он уходит с него?
У нас нет понятия «вывод из эксплуатации», поэтому я всегда говорю «закрытие объекта». Отходы находятся в пункте финальной изоляции ровно до того момента, пока они не потеряют свою опасность для окружающей среды. Поэтому и после «закрытия» там обязательно длительное время наши специалисты должны проводить специальный мониторинг.
Если говорить о новых объектах, то вам уже есть что показывать?
Нам действительно есть что показывать — если раньше это просто были места, где должны размещаться наши объекты, то сегодня идет работа по их сооружению, а мы можем показывать как минимум стройки.
А что касается подземной исследовательской лаборатории под Железногорском? Это ведь уникальный опыт для страны?
Да, и деятельность по созданию подземной исследовательской лаборатории в Нижнеканском скальном массиве активно ведется. Период ее создания — до 2025 года, дальше будут проходить исследования, основная задача которых — подтверждение долговременной безопасности размещения радиоактивных отходов первого и второго классов опасности.
Расстояние до жилых районов Железногорска составляет около 6 км, от Енисея — 4,5 км. В лаборатории будут проводить исследования по 150 направлениям. Проходить они будут с момента начала сооружения объекта и ровно столько времени, сколько будет необходимо для того, чтобы сделать выводы о пригодности Нижнеканского скального массива для размещения отходов с целью изоляции на глубине 450-550 метров.
Год назад журналисты и общественность высказали пожелание — чаще встречаться и информировать о том, как идут дела с этим крупным объектом атомной отрасли. Тогда информации было не очень много, поскольку шла подготовка, шло проектирование, экспертизы. Сегодня уже можно подвести так скажем результативный итог нашей деятельности за 2018 год.
Подземная лаборатория — один из крупнейших проектов. Наверняка для него был создан отдельный информационный ресурс, где любой желающий может найти необходимую информацию о строительстве, испытаниях?
Да. в этом году мы запустили отдельный сайт — nkmlab.ru. Мы посчитали, что такой масштабный проект должен иметь отдельный массив информации в Сети. Это удобно и журналистам, и заинтересованной общественности.
На каком этапе сейчас строительство? Вы рассказываете общественности о том, как оно идет?
В Красноярске обсудили важные вопросы ядерной энергетикиРазумеется. В июне 2018 года была установлена первая опора ЛЭП. О стройке мы рассказываем в том числе и зарубежным партнерам — например, у нас в гостях была французская делегация в рамках подписанного договора о научно-техническом сотрудничестве между Госкорпорацией «Росатом» и Государственным агентством по обращению с радиоактивными отходами Andra (Франция) и делегация из BGE — такого же оператора в Германии. Это был первый случай, когда иностранные эксперты посетили площадку строящегося объекта — они интересуются, какой опыт есть у российского национального оператора.
Во Франции сегодня эксплуатируют пункт изоляции на 1 млн куб. метров радиоактивных отходов — находится он в регионе Шампань, а рядом растут виноградники, работают винодельни. Эти хранилища обладают таким количеством барьеров безопасности, что никак не влияют ни на здоровье работников площадки, ни на сельское хозяйство. Задача объектов — таким образом изолировать отходы, чтобы они не соприкасались с окружающей средой и не попадали в цепочки питания. Наша задача — объяснить жителям нашей страны, что подобные объекты безопасны. И успехи в этой области уже есть. Германия хоть и отказалась в целом от использования атмоной энергетики, но проблема финальной изоляции РАО для нее является такой же актуальной как и для нас.
