Его словно разрывает на части — руки, да еще и спину. Но разве могут усталость и боль встать на пути мечты — Паралимпиады? В 11 лет Семен после травмы перенес тяжелую операцию на позвоночник. Спустя полгода сделал первый шаг. А потом постепенно приближался к профессиональному делу — плавание, стрельба, пауэрлифтинг. В свои 22 он тренируется по шесть часов в день, ведь сегодня спорт — его жизнь, его вдохновение.
Детство
— Детство у меня было счастливое. Я был спокойным ребенком, но всегда точно знал, чего хочу. Однажды мы с друзьями сидели на ветке тополя и вдруг меня позвала мама. Я быстро спрыгнул и побежал к дому. Прихожу, а меня родители спрашивают — что это у тебя так висит? Сам я и не чувствовал ничего. Оказалось, об ветку порвал себе щеку. Зашили ранку в больнице, а на следующий день я опять на том же дереве висел.
Травма и реабилитация
— Это случилось, когда мне было 11. Мы с сестрой и отцом шли к дедушке, проходили мимо бетонной стены, и я решил перелезть через нее (в то время увлекался паркуром). Когда спрыгивал, она на меня упала. Сзади. И придавила к земле. В тот момент я совсем не понимал, что происходит. Пытался пошевелить ногами — и ничего... Потом приехала скорая и меня увезли в больницу. Там всю ночь я пролежал на валике, потому что хирурга не было.
Операцию сделали только на следующее утро. Получилось так, что один позвонок разломился на части, и его осколки впились в спинной мозг. Мне его почистили и поставили на позвоночник железную пластину.
Сейчас ее уже нет — убрали. Правда, с запозданием. Ее нужно было вытащить спустя год после операции, а врачи сказали носить пять лет. Однако где-то через два или три года я уже не мог разогнуться с этой пластиной. Она мешала мне, потому что позвоночник рос, а пластина не давала ему этого делать. Мы с папой поехали в Новосибирск и вытащили ее. Но от тяжелых последствий, в частности, сколиоза, я лечился потом еще несколько лет.
Игры вместо учебы
Конечно, тогда мне было не до учебы. Но вскоре родители перевели меня на домашнее обучение, и я перешел в шестой класс. Учителя сами ко мне приходили. Им за это платила школа. Обычно мы обговаривали, когда они придут, вместе подбирали удобное время.
Дома учиться намного сложнее, ведь ты всегда один на один с преподавателем. Знать нужно все, потому что списать не у кого. Было трудно, и иногда, я, по правде сказать, и не учился. Как-то у меня по скайпу проходил урок литературы. Виктория Андреевна мне что-то так монотонно объясняла — я чуть не уснул. Решил зайти в Dota 2 (компьютерная онлайн-игра — прим. редакции). Сижу, играю. Иногда поддакиваю ей, киваю головой. И так не раз было. Школу все-таки закончил. Правда, на тройки-четверки, но главное — получил аттестат за 11 класс.
От коляски до бутылки
Жить заново меня учили в нашем реабилитационном центре. Там хорошие врачи. Именно они поставили меня на ноги, вот на эти самые ходунки. В простонародье их еще называют «крабики». Без них я не бы смог стоять. Они — моя опора. А на ноге у меня тутор. Он уже старенький. Его делают в больнице, на заказ. Без него нога болтается, и тогда на нее невозможно опереться.
Многие удивляются, почему я не пользуюсь коляской. Но когда меня выписывали, я сразу сказал, что не хочу. Думаю, если бы меня посадили, я бы быстро привык к ней. Так обычно и происходит после операций на спину. Человеку дают коляску, ему становится удобно и больше он ни к чему не стремится.
Меня часто спрашивают, каково это — не чувствовать ноги. Трудно объяснить эти ощущения. Наверное, все когда-нибудь испытывали онемение — неприятное ощущение, когда, например, отлежишь ногу. У меня то же самое, только моя нога не колется. Зато, бывает, колет сердце. От воспоминаний. Здоровье у меня в порядке. Просто, кажется, я до сих остался в другой жизни. Той, нормальной, до травмы. Хоть сейчас на стену бы запрыгнул. Раньше, конечно, я думал иначе. Лет до пятнадцати играл в компьютер. Изо дня в день в одно и то же. Мне тогда казалось, что я таким и останусь. Беспомощным, слабым, отчасти глупым...
В шестнадцать лет я начал пить. У меня пустовала квартира, — родители уезжали на дачу. И каждые выходные собиралась тусовка. Но в какой-то момент я подумал, что нужно завязывать с этим. Понял вдруг, что меня используют. Общаются, потому что есть свободная «хата». Я это дело решил прекратить. Теперь мои «псевдодрузья» к другим людям ходят.
Спорт всё изменил
— В 2013 году я начал заниматься спортом. Тогда мне было шестнадцать. Александр Качаев — мой будущий тренер — взял в соцзащите адреса людей с ограниченными возможностями и пошел предлагать таким, как я, ходить в зал, качаться. В итоге пришел лишь я один, но мне понравилось. Спустя два года в зал, где я занимаюсь, даже купили специальную скамью. Желание бросить все не появлялось ни разу. К тому же, здесь я много с кем познакомился, и даже лучшего друга нашел.
Тренер у нас требовательный, но по-настоящему двигаться вперед меня до сих пор заставляют родители. В моем спорте важна уверенность в себе, глубокая мотивация и сила, а еще — чтобы связки и кости на руках были крепкие. Пока я жму 140 кг, но стремлюсь к 180. Я тоже хочу стать инструктором и прилагаю все усилия, чтобы осуществить свою мечту. Сейчас готовлюсь к вступительным экзаменам. Много занимаюсь с репетиторами. Год назад получил права и вместе с отцом оборудовал машину. Теперь мне не страшно, что университет, в котором я буду учиться, находится на другом конце Красноярска.
Своим примером мне хотелось бы показать, что людям с ограниченными возможностями не нужно стесняться себя. Очень важно научиться относиться даже к самым тяжелым проблемам с юмором. Я все переношу легко. У меня нет такого, чтобы я «умирал». Единственный раз плакал, когда попал в больницу. Тогда еще думал, что встану, но меня повезли. Мне не говорили, что я не смогу ходить. Я как-то сам это понял. Левая нога сразу после травмы отошла и сейчас чуть-чуть функционирует. А правая так и осталась полностью парализованной.
Но, в целом, сейчас мне ничего не мешает жить полноценной жизнью.
Автор текста и фото Валерия Коровкина
