Стыдно, но всё же признаюсь – фестивальные показы в пятницу и субботу я пропустил (в первую очередь по причинам, описанным вот тут). Торжественно клянусь исправиться на неделе, это раз. Ну и два – в воскресенье таки удалось выбраться на «Мистера Одиночество» Хармони Корайна. Смотрел его во второй раз – и, что-то мне подсказывает, далеко не в последний.
Корайн – вообще человек довольно странной судьбы. В девятнадцать, что ли, лет написал к «Деткам» Ларри Кларка злой и в то же время очень точный и яркий сценарий, прослыл вундеркиндом, снял два собственных фильма, «Гуммо» и «Джулиен, мальчик-осёл» - которые страшно понравились великому немецкому режиссеру Вернеру Херцогу и, кажется, ещё примерно полутора десятку человек на планете.
Параллельно он придумал такой экстремальный проект, в рамках которого набрасывался на незнакомых людей на улице, а это всё снимали на камеру – хотел сделать нечто среднее между физической комедией Бастера Китона и снафф-фильмом, но угодил в больницу после шестой драки и проект отменил. Потом он как-то тихонько сгинул, поскольку весь остальной мир не торопился признавать его странные, сюрреалистичные и жёсткие фильмы, часто сымпровизированные прямо на площадке при участии непрофессиональных актёров. Потом он вроде долго сидел на героине и метадоне и совсем забил на кино – сейчас он про этот период вспоминать не любит. В общем, то, что он в конце концов снял вообще хоть что-то, уже похоже на маленькое чудо – то, что у него вышло такое кино, как «Мистер Одиночество», вообще уму непостижимо.
Вообще, адекватно и внятно говорить об этом фильме – занятие не из лёгких. Он весь, с одной стороны, как сон, а с другой, и сам примерно о том, что отношения художника/артиста с собственным вдохновением – штука очень хрупкая. Причём эту фантазийную и грустную историю Корайн сплетает из каких-то фантастических почти вещей – коммуна двойников известных артистов, возделывающая огороды в Шотландии, монашки, выпрыгивающие из самолёта без парашютов, лучшее шоу на Земле, исполняемое в наспех сколоченном сарайчике на лужайке.
Даже с чисто визуальной точки зрения Корайн иногда даёт такие вещи, что едва ли не комок в горле встаёт – монашка, кружащая в ослепительно-голубом небе вместе с велосипедом, Красная Шапочка, бредущая под прозрачным зонтиком по железнодорожной колее, напевая народную песню, Сэмми Дэвис-младший, исполняющий чечётку для неба, облаков и гор. И по Корайну вроде бы выходит, что самая правильная аудитория – это как раз они и есть, небо, облака, горы, комнаты и весь мир со всеми, кто в нём живёт.
Но, наверное, не это важно, не то, что хотел автор всем этим сказать – а то, что на «Мистере Одиночество» и правда испытываешь вот это неясное ощущение восторга, какое бывает только от очень хорошего кино, ощущение соприкосновения с каким-то маленьким и, быть может, не очень понятным, но всё равно чудом. Таким, как маленькая игрушечная обезьянка, летящая на ниточке за героем в начальных и финальных кадрах фильма – какая разница, что она символизирует и каким, собственно, образом летит. Просто она летит – и сердце сжимается вдруг, вот и всё.
С.М.
