Помните мои отчеты о Байкальском фестивале поэзии? Для сравнения небольшой дневник об иркутской поэтической неделе другого участника Фестиваля поэта Аркадия Перенова: иные интонации, иной, более душевный взгляд...
Дневник Фестиваля. Аркадий Перенов
18 июля 2010 г. Поднимаюсь к Юбилейному. Из киоска выходит пьяная молодежь.
Ездят таксисты. Перспектива сопок вся так же увлажнена синим. Я вернулся на родину.
17 июля 2010 г. с утра шведский стол в гостинице. Сидим с симферопольскими поэтессами Викторией Анфимовой и Мариной Матвеевой. Разговор о том, как поэты выживают в стране постсоветского пространства. Кабанов под окнами вышагивает. Видимо, пишет стихи. Подарил «Бэтмена Сагайдачного». Оказывается, Саша служил в связи, как и я. Купаюсь в бассейне. На рисепшене сто двадцать рублей. Подогретая вода, батут, качеля на железных цепях. Анжела Пынзару и Антон Нечаев. Любопытные ребята и сборники их симпатичны и читаемы. Цитируем Антоху, его «мальчика с яйцами железобетонными». Гуляю с иркутскими поэтами Олегом Кузьминским и Анатолием Собенниковым. Говорим о Маяковском. Без физиологии и в превосходной степени. Хвалю иркутянина Журавского за сборник..
Настоящее произведение искусства. Как понял, его оформлял муж Любы Сухаревской.
В Листвянке покупаю подарки родным. На берегу со Светой Михеевой. Говорим о перспективах сибирского всеобъемлющего содружества. Она ведь не удрала в Москву и работает и думает о будущих формах существования. Вечером в «Ефимыче». Целую Бахыта в голову, обещая списаться. Все подходят, обнимаются. Слезы душат. Целуемся с Амелиным. Андрей Сизых дарит свои сборники всей нашей бурятской делегации. Андрей на фестивале проявил и выдержку и мудрость. Ни разу не сорвался, хотя, я думаю, эмоциональных ураганов было предостаточно.
16 июля 2010 г. Кругобайкалка. Выходим на значимых остановках, купаемся с Василенко.
Света рассказывает, что плавала в Севане и там вода была намного холодней. «Я зашла в воду и сразу заболела». У нас общие знакомые. Марина Кулакова (Нижний Новгород) и Юра Невский (Москва). Абсолютно не пафосная женщина и чувство юмора на высоте. Желтенький сборник читаю урывками. Василенко поэт моего круга. Белого стиха и невыносимого одиночества. Татьяне Жилкиной (Журнал «Грани») кричу всю дорогу идиотский слоган — Бурятия рулит!
Она до сих пор как девушка по ощущениям и ругает, когда ее фотографируют. Оживляется воспоминаниями о работе в Бурятии. По ее словам все буряты были сражены ее красотой и штабелями падали к ее ногам. Блин, хочу в старости быть таким же живчиком и красотулей.
15 июля. Время неопределенно. Экскурсия в этнографический комплекс Тальцы. Куклы за стеклом. Вполне живые и насмешливые. У кукольного мальчика в руках птичка. Школьные черные-чорные парты, кровати с горой подушек, лоскутные одеяла. Железные тапки и парящий кувшин. Юрты бурятские с зеленым дерном на крышах. Булат снимает нэтбуком. Камера дрожит. Он видимо себя чувствует Фассбиндером. Направляя экран на стелющуюся траву. «Зеркало», блин, два. Купаюсь у выбеленных ветром мостков. Гандлевский. Глаза в небеса. Сочиняет. Осторожно обхожу мэтра стороной. На обратном пути с Остудиным Лешей. Говорим о своих привязанностях в литературе. Катаев и Вознесенский, Николай Носов. Дает дельные советы по изданию сборника и дальнейшей его раскрутке. Вспоминает годы учебы в Литературном. Махаловки с азербайджанцами и другие прелести общежитской жизни. Вечером в немецком кафе. Разговариваю с Юлой. Конечно об искусстве. Потрясающий раскованный Рубинштейн. Бахыт — мудрый Гудвин — поблескивает стеклышками очков. Маска льва отброшена в сторону, теперь он — Дева-рыба. Огненным солнцем он будет в своем Нью-Йорке. Вера Павлова читает детское и сама как девочка шаловливая и эротичная. Стивен ее, отличный мужик, дал какое-то полезное мыло для продвижения в штатовских сборниках. Респект Мэн и уважуха! Прочитал Вере стих своей дочи Даши «Пожар». Она, довольная, хохочет. Снимаю на видео, фотаю и рисую пастелью. Юла поглядывает иронично. Да я и сам понимаю, что это понты. Рвусь к Льву Семеновичу. Прошу разрешения пользоваться подобным приемом с карточками. Старый концептуалист хитро и поощрительно улыбается, типа разрешил.
14 июля. Время не определенно. Вместо Шелехова еду в Усть-Орду. По дороге бурятский священный топоним. Снимаю Коровина с кустиком земляники в руках. Чухонцев кличет меня Рустамом, а Булата — Казбеком. Ходим по местному музею. Очень интересно жили мои предки. Если стреляли по уткам, зараз падало сразу сто. Эх, какая была экология. Читаем стихи. Таня Безридная, Лена Пестерева и я — у нас троих бурятские корни. Местные с неподдельным интересом вглядываются в наши улетевшие лица. Едим позы. А кто-то пьет архи. Скульптура Намдакова. Девчушечка на коняшке. Раздаем журналы и сборники стихотворений. «О Родина, лишь гляну на тебя, песнь моя умолкает смущенно» (Намжил Нимбуев). От Усть-Орды веет какой-то горестной правдой, и она как кошка гуляет сама по себе. С журналисткой Таней говорим о своих буддийских привязанностях. Ей тоже непросто со всем этим жить. Юморим по поводу желтых газет. После обеда вечер памяти Кобенкова. Катя Смолева читает, а я держу ее младеницу на руках. Дева рыженькая и посапывает носиком. Дядька Гольдфарб рулит. Гончарук Иришка хотела читать больше, он замахал руками. Раздавал кобенковские сборники. Я свой экзе отдал Кате. Ей не хватило. Театр Пилигримов. Вот кто главные на земле. Звук запредельный. Булат жалуется: — меня как будто избили молотком. Юла сбегает с этой рок-бури с заплаканной дочкой на руках. Вечер в Швейке. Братаемся с поэтами Братска и Саянска. Оказывается, Ира Гончарук была женой Васи Орочона. Максим Чуласов рассказывает о лихих девяностых. Разговоры за Бродского и Пастернака. Таня Безридная рассказывает о литературной жизни Братска. Там тоже хватает своих сложностей и распрей и непонимания отдельных писателей, как жить и страдать.
13 июля. Время неопределенное. Музей-усадьба Сукачева. Дискуссия — самосознание и национальное. С места кричит поэт Большешапов. Приехал из Бурятии с женой. Бахыт говорит дельные вещи. Амелин и Рубинштейн присоединяются. Подошел в дождь к Кенжееву. Говорим о поэзии и своем самоотречении от бытовухи и социума. Макс Амелин собирается выпускать Нельдихена. Умница. Книги любит. Рассказываю ему, что если вижу книги на помойке, бросаюсь их собирать. Макс говорит, что в этом нет ничего героического и удивительного. Позже, в музее истории города, конкурс видеоклипов. Среди номинантов Лета Югай. Читал ее стихи в Литературке. Лезу к Саше Пожарской со своим видеоклипом. Олег Кузьминский говорит, что полный отстой. Подумав, соглашаюсь. Олег объяснил, почему не покатило. Это вообще ни о чем, собрались волосатики, мило тренькают на гитарах, полный Б.Г. Идем с Большешаповыми по улице, размахиваем руками. Вечером идти в костел читать. В номере гостиницы мучаю Булата дикцией. Во время бурятских вставок старый перец морщится. Читал после Извекова. Крендель Юргенс. Уверенный и внятный. По-моему всем понравился. Я сидел с Юлой и волновался. Наконец Андрей Сизых объявил меня. Читал на твердую троечку с приемами театрального училища. Натягивал тетиву лука, изображал Чингачгука. Аплодисменты.
После концерта в ресторан. Спрашиваю Макса Амелина про его издательскую деятельность. Из заведения нас перехватывает Анечка Асеева. Супруга Игоря Дронова. Видим Бахыта и Диму Мурзина из Кемерова. Бахыт в ударе. Говорит о литературных школах, в частности про метатетафористов и даже поет. Неподалеку барражируют проститутки. Бахыт, увлекшись разговором, садится на край их скамейки. Общее возмущение жриц любви. Извеков любитель изнаночной стороны жизни фотографирует и Бахыта и девок. Идем на Ангару.
Аня рассказывает о маме. Она похоронена на Стеколке. И ей очень хочется ее навестить. На Ангаре туман. Читаем. Я вспомнил Мариенгофа с Шершеневичем. Дронов угадал обоих. Мужик силен. Обратно в гостиницу втроем. Юра читает Хлебникова и очень удачные куски, сам тут же объясняет, что и зачем. Молодежь хлестается. Вроде побоксовались и отпали друг от друга. На одном кровь. Шатается, но идет. Граффити на стенах оживают и спрыгивают в душную ночь.
12 июля. Время неопределенно. Пресс-конференция в Комсомолке. Аутичные журналисточки. Ползают как сонные мухи. Гольдфарб, видимо, их босс, дает визитку.
Рубинштейн и его кредо. Не помогаю, не помогал и помогать не буду. По-моему честная позиция. Зауважал старого лиса. Видеосъемка. Вместо Веры Павловой снимаю ее мужа. Он, по словам Булата, вылитый воин Монтесумы. Успевает во время фестиваля рыбачить. Хвастаюсь ему своим многофункциональным ножом. Бежим по улицам Иркутска. Колоритные нищие. У Светы Михеевой отличное настроение. Извеков ударился в воспоминания. ... «Вот здесь, вот у этой калитки» и далее по тексту. В библиотеке Молчанова дискуссия «Мужская и женская поэзия». Все резвятся. Света Василенко все время поддерживает накал. Очень хороша Инга Кузнецова, задрала своей гендерностью. Остановился и в упор спросил: кто вы, Инга Кузнецова? Она в ответ: я кустарник. Рассказывает фантастическую историю об одной московской тусовке. С Андреем Коровиным перебираем общих знакомых по ВЛК. Идем на крышу местного литературного фаната Виталия Бессольцева. Он дал бинокль. Приближаю церкви и телевышку. Я спрашиваю: а параплан успеет раскрыться? Вряд ли, — успокоили меня. Юрка опрокинул фужеры с вином. Сослались на обычай капать водкой. Читали свои молодые стихи. Выступление в Драматическом. Булат с пересохшим горлом. Забулькал. Люди подходили и хвалили его. По сцене носилась добрая энергетика. Умилялся всем без исключения. Чухонцев помолодевший и стихи читает про себя молодого. Саша Кабанов блестяще отчитал про «Петро». Сам как парубок, черный и обожженный. Макс Амелин сказал, что я похож на Сергея Нельдихена. Он его выпускает в своем издательстве. Скоро. Идем с Максом и Наташей Елизаровой. Она просто красотка и похожа на Мерлин Монро. Вышлю ей «Фонографы Торрисмондо». Оказывается, девушка пишет прозу, надо бы почитать.
12.7.43. Много ли поэту надо. К гостинице подъехали иркутские кураторы праздника Михеева и Пожарская. Пакеты с подарками. Долгожданный сборник «Иркутское время».
Белоснежная футболка с резиновым логотипом праздника. Жара. Обедаем в «Швейке».
Юрка от полноты чувств брякает на местном рояле. Открытие фестиваля в усадьбе Волконских. Амелин, Кенжеев, Рубинштейн, Олег Чухонцев с супругой. Андрюша Сизых торгует книжками. Цены демократичные. Раздаю журналы с «Байкалом». Подтягиваются Леша Остудин и Саша Кабанов. Радуюсь Кате Смолевой с ребятишками. Поэты волнуются. Булатка читает Рахмета Шаймарданова. Музыканты. Бурятский молодой танцор в халате. Саксофонисты дуют джаз. Сцена из «Зависти» Олеши. Ветер разбрасывает ноты. Вечером в доме Волконских. Свечи. Мальчик в белом парике разносит шампанское. Уезжаем с вечера в машинке Саши Пожарской. Рядом поэтесса Бендер. Поэтские разговоры. Милая женщина. При этом бесстрашие и чутье на подлецов.
11.9.32.
Заселили в гостиницу «Натали». Уютно. Рядом с набережной. Юрка орет по телефону домой. Домашние сорвали кран с горячей водой. Рисую. Булата и два вида у гостиницы «Ангара».
11.6.52. Подъезжаем к Иркутску. Утулик по дороге весь в жизнерадостных кранах.
Улан-Удэ. 21.45. Перед долгой дорогой катаюсь на велосипеде. Покупаю в «Санте» пастельную бумагу. Булат в куче сумок в полосатых шортах. Юрка взял из дома не тот паспорт — женин. Но выкручивается и показывает какой-то зацелофанированный бейджик.
Прокатило. Пожираем Юркины домашние булочки и запиваем все это «Буратиной».
