На этой неделе произошло знаковое событие в жизни Красноярска. Завершилось строительство Перинатального центра. Журналисты теснятся в коридорах, фотографируя новейшее оборудование. Гордый главврач рассказывает об уникальных возможностях и европейском уровне медицины, к которому мы отныне ближе еще на шаг. Горожане удивлены отсутствием масштабных проволочек и впечатлены объемами вложенных средств, но сходятся во мнении: на детях экономить не нужно. Власть в преддверии выборов поставила галочку напротив еще одного из пунктов под заголовком «Добились!»... Отчего же так напряжены лица обыкновенных врачей?
Когда я думаю о перинатальном центре и перспективах, которые рисует само его наличие в Красноярске, я вижу хмурое небо над светлыми стенами новехонького больничного корпуса. Я думаю о трудных беременностях, о младенцах, которых еще вчера признали бы нежизнеспособными, о подрастающем поколении тех, кто был выхожен и поставлен на ноги врачами посредством новейших медицинских технологий. Я думаю о детях, которые когда-нибудь появятся у этих детей и о еще более новых медицинских технологиях, которые когда-нибудь позволят спасать еще более нежизнеспособных новорожденных...
Тот факт, что в свое время строительство перинатального центра едва не стоило городу многострадальной Березовой рощи — по-моему, весьма символичен. Человек испокон веков использовал медицину в качестве своеобразного оружия против сил природы. Он добивался продления жизни, избавления от недугов, устранения физических изъянов, а позже — осуществления неосуществимого: появления новой жизни вопреки возможностям и физиологическим правилам. Что ответит природа? Чего ждать в обозримом будущем?
Нет, я не фаталистка, и волнение мое в данном случае не лицемерное: странно было бы соглашаться с пользой генной инженерии, ставя под сомнение пользу перинатального центра. Но если последствия использования усовершенствованных продуктов и лекарств можно будет оценить лишь через десятки десятков лет, то результат вмешательства в репродуктивную генетику мы увидим уже на своем веку. Старая бабушкина присказка про «природа избавляется от дурного» в данном случае применима как нельзя лучше. Мы с вами становимся свидетелями биологического феномена — своеобразного противоестественного отбора, когда выживает не сильнейший, а тот, для которого хватило места в высокотехнологичном инкубаторе.
Злые слова, скажете? Отвечу. Современная отечественная, да и, пожалуй, мировая медицина, совершенно не готова к лечению того комплекса новых болезней взрослеющего поколения, с которым ей придется столкнуться совсем скоро. Генетические поломки, пороки развития внутренних органов, психические нарушения, связанные с неправильным развитием головного мозга, которые, однако, не стали фатальными. Все это — тревога и боль врачей, которые уже сегодня имеют дело с отдаленными последствиями ошибок внутриутробного развития и родовых травм. Можно ли объяснить этот страх тем парам, которые, вопреки всем рекомендациям и предостережениям циничных эскулапов, страстно желают родить ребенка? Станет ли это аргументом для родителей, которые отчаянно хотят спасти свое крохотное, нежизнеспособное чадо здесь и сейчас, не задумываясь о дальнейших перспективах?
Тишина в ответ. И хмурое небо над Перинатальным центром.
Ольга Дарсавелидзе
