Второй год продолжается тяжба вокруг наследства бывшего владельца «Кванта» Анатолия Золотухина. Право на него оспаривают пять наследников. Первой попытку восстановить справедливость, защитить право самого младшего — пятилетнего сына Андрея — и как-то «осветлить» мутную воду предприняла Анастасия Золотухина. Мы попросили ее рассказать, как сегодня обстоят дела с разделением наследства Анатолия Васильевича.
Поддельное назначение
Вы были инициатором исков в различные инстанции. Что заставило обратиться?
После смерти Анатолия Васильевича я обратилась за помощью к адвокату Александру Глискову. Он начал формировать наследственное дело у нотариуса, делать запросы по имуществу и юридическим лицам. Когда мы с ним проанализировали полученные результаты, оказалось, что большая часть наследства Андрея уже переоформлена на трех старших детей по договорам дарения, подписанным Анатолием за несколько дней до его смерти. Но дело в том, что я последние дни находилась возле Толи и, помня его состояние, знаю, что подписывать какие-либо договоры он просто физически не мог. Я спросила Максима — откуда у него эти договоры дарения? Он ответил, что нашел их на подоконнике в больничной палате, а как они там оказались, ему все равно.
Подобная ложь меня настолько возмутила — и дело тут даже не в имущественных интересах, — что я решила обратиться с заявлением в милицию, чтобы выяснить истинное положение дел. Исследования, проведенные по моему заявлению, показали подложность подписи Анатолия Васильевича в представленных документах.
Дальше — больше: оказалось, что назначение Максима директором «Кванта» тоже было найдено на подоконнике и тоже оказалось поддельным. Естественно, речь о доверии к старшим наследникам теперь под вопросом.
Андрей — самый младший наследник. Максим собирался как-то ему помогать?
Я спрашивала Максима об этом. Он ответил так: «Может, тебе и Андрюхе купить двушку где-нибудь на Взлетке или в Северном? На первое время вам хватит». Позже он отказался от этого. Из дома на Шахтеров нас попросили выехать. Потом мне сказали, что они вообще здесь собираются сделать музей — собираться, встречаться, вспоминать, фотографироваться... Сейчас дом приходит в упадок, отопления и электричества нет. Такое впечатление, что дом интересовал Максима, пока мы с Андреем там собирались жить, а сейчас интерес к нему пропал. Но я этот дом сама строила и никому не позволю превратить его в руины, у меня достаточно средств для его восстановления. С наступлением тепла я собираюсь его отремонтировать и жить в своем и Андрюшином доме.
У каждого из них — я имею в виду старших наследников — есть квартиры очень приличной площади. Они за год до смерти Толи прибегали, на моих глазах такие разговоры были: «Папа, нужна квартира, надо срочно купить, а то вдруг что случится — останусь без квартиры!» Понимаете — открытым текстом! Некрасиво.
Нас попросили переехать к бабушке. А потом я приезжаю — меня охранник не пускает даже на территорию. Говорит: «Вы извините, Настя, но мне Максим Анатольевич платит деньги, я вас не могу пустить. Даже если на территорию въедете — вас в дом все равно не пустят».
То, что речь идет главным образом о защите интересов Андрея, понятно. Но, говорят, вы претендуете слишком на многое?
Ровно на то, что ему причитается: 20 процентов наследства. На пятую часть. Мне кажется, 20 процентов участия в бизнесе отца — это справедливо. Но они даже причитающегося ему не отдают. Переоформили автомобили на себя — тем самым вывели их из наследственной массы.
Была еще замечательная история с векселем на шесть миллиардов рублей. Представляете — шесть миллиардов, это стоимость шести «Квантов». Якобы Анатолий задолжал какой-то фирме, подписал вексель и за себя, и за главного бухгалтера. Мы обратились в арбитражный суд с целью установления подлинности векселя. Экспертиза подтвердила, что подпись не его, что это подделка. Как только были готовы результаты экспертизы, сторона, предъявлявшая фальшивый вексель, попыталась его забрать, но они не успели. А предъявлял вексель для оплаты бывший адвокат, работающий на Максима. Сейчас правоохранительные органы разбираются в этой запутанной истории. Надеюсь, разберутся и подобных подделок больше не будет. И еще мне кажется, что наследники в этой афере участия не принимали.
Лишенный наследства
Я правильно понимаю — сегодня Андрей не имеет вообще ничего от папиного наследства? Ни символического участия в бизнесе, ни любой другой пользы?
Так и есть. Я говорила Максиму, когда они переоформили на себя машины, дома и стали управлять бизнесом, — есть процедура законная, открывается счет на ребенка, с этого счета никто, включая мать, не вправе снять ни копейки, только с разрешения органов опеки с представлением чека, — перечисляйте деньги туда, ту долю, которая ему причитается. Я открыла такой счет — они говорят: «Прибыли в „Кванте“ нет, поэтому денег Андрею перечислить не можем». В то время у Максима официальная зарплата была всего один миллион рублей.
Максим какое-то время давал деньги для Андрея под расписку. Он мне говорил: «Вот, я даю Андрею 50 тысяч — напиши мне расписку, что ты у меня эти деньги взяла в долг на содержание несовершеннолетнего ребенка!» Трижды я такие расписки писала, брала деньги. Потом выплаты прекратились, сейчас, возможно, потребуют вернуть эти деньги.
Случается, дела о разделе наследства тянутся годами, в других странах, бывает, десятилетиями. Кому в данном случае, по-вашему, выгодно затягивание процесса?
Вы знаете, даже не непосредственным участникам раздела. В первую очередь — менеджерам, которые склонны ловить рыбку в мутной воде. Они сейчас, пока мы тут воюем за наследство Анатолия, хорошо на этом зарабатывают. И при этом объективно подвигают своими действиями весь бизнес к пропасти: делают долги, берут кредиты, обременяют активы. Им-то все равно — это же не их предприятие, не ими создавалось.
Мы раза четыре собирались все для обсуждения ситуации с наследством — каждый раз окружение Максима Золотухина находило причины не принимать мирного варианта, и дела в судах множились.
Кто сегодня реально управляет торговым комплексом? Старшие наследники?
Что вы, Максим и Лена уже полгода только подписывают документы, все руководство и распоряжение финансами забрал себе Сергей Русских. Как только он забрал управление в свои руки, «Кванту» срочно потребовалось кредитов на сто пятьдесят миллионов рублей. Куда были потрачены эти деньги — об этом я не знаю. Кстати, по его инициативе «Квант» перешел под охрану подконтрольной ему охранной фирмы. Расходы торгового комплекса увеличились на восемьсот тысяч в месяц. Наверное, от Андрея защищаются.
Есть ли какая-то официальная реакция со стороны правоохранительных органов?
Есть. Сначала нам показалось, что она негативная по отношению к нам — вот, дескать, хотят за счет милиции увеличить свою часть в наследстве. Потом, разобравшись, милиционеры возбудили два уголовных дела, сейчас занимаются поиском лиц, совершивших правонарушения. Заявление генерала Горового, где он подчеркивает, что не намерен занимать ничьей стороны, что он всячески заинтересован в справедливом разрешении конфликта, считаю обоснованным. Надеюсь, так и будет.
Нам не надо лишнего, понимаете, мы просто хотим получить то, что причитается законному наследнику. Имеющему не меньше прав, чем остальные.
Почему так долго тянутся уголовные дела по машинам, подделке подписей? Как вы считаете — здесь нет сознательного затягивания?
Думаю, что нет. Затягивание может быть выгодно только тем, о ком я уже сказала. Возможно, адвокатам Золотухиных. Но я далека от мысли подозревать правоохранительные органы в пособничестве кому бы то ни было. Можно же затянуть и разными другими действиями той стороны, на которую обращено заявление. Максим и его компания это хорошо понимают.
— Чем кончится дело, если вы не сумеете договориться или не сумеете отсудить долю Андрея и отстоять его интересы?
— Во-первых, мы обязательно отстоим интересы Андрея и отсудим его долю. И получим то, что ему причитается. Ну а если не сможем договориться об участии в бизнесе... Анатолий Васильевич строил эту империю не один год. Он подорвал свое здоровье на этом, но при этом принес пользу и городу, и людям. Все, что он создавал, можно разрушить в считанные дни. Управленцы, которые сейчас сидят на его бизнесе — это не один бизнес, это несколько компаний, — они не могут так, как он, чувствовать рынок, не умеют просчитывать, а порой и просто считать. Вы просто сами посмотрите, что такое сегодня «Квант». Ведь Анатолий Васильевич намного раньше других понял, что крытый рынок, крытая площадка для торговли самым разным товаром — лучший вариант использования бывших производственных площадей. Позже он снабдил все это коммуникациями, сделал эскалаторы и прочее. В бизнес вложено огромное количество денег, а главное — этот бизнес служит пользе, посмотрите статистику посещений — ежедневно тысячи людей! Просто по-человечески жаль будет, если все это свернется в одночасье.
А такой вариант возможен. Сегодня бизнес, как я уже сказала, обременен долгами. Нынешние псевдовладельцы не думая берут кредиты. В один «прекрасный» день банки предъявят претензии — и все заберут за долги. Сценарий более чем реальный.
Григорий Потомкин, «Вечерний Красноярск», №13 (254)
