Есть такие расхожие поговорки банального разума: небо синее, трава зеленая, советское образование лучшее в мире. В доказательство приводят сравнение школьных учебников, к примеру, по математике для одного и того же возраста. Наш учебник обычно умнее, но стоп — разве мы меряемся учебниками?
Если уж мерить, то социализированность людей. Если уж совсем грубо: есть сила и есть слабость индивида в социальном поле. Человек проходит через какое-то место, и там ему ставят какие-то силы и прививают какие-то слабости. Если место хорошее, то сильностей по итогу больше, нежели слабостей. Если надо сравнить полезность мест, то сравнивать надо по этому остаточному итогу.
По минимуму
Так вот, к образованию. Его эффективность не сводится к конкурсу на лучший учебник. Если мерить, то не учебник, а остаточные знания, это первое. Если человек учил органическую химию и ее не знает, то это не лучше, если он ее вообще не учил. Это даже хуже: время потеряно не очень понятно на что. И второе, мерить должно не остаточные знания, а то, что человек может с ними сделать. «Компетентностный подход», популярный ныне, исходит из простого: мало дать знания, прежде всего надо дать знание, что делать со знаниями. И третье, должно мерить не совершенство внутри деятельности, а полезность самой деятельности, тут можно спорить, чья полезность, и самый простой ответ: с точки зрения самого человека. Вот если он говорит: «Спасибо, мне это помогло», то он прав.
А теперь оглянемся окрест: массовое постсоветское образование есть советское минус прилежание в самом широком смысле. Рудимент и к нему вдобавок расхлябанность, скажем так. Но критически хочется обратиться не к расхлябанности и даже не к рудименту. Хочется акцентировать слабость системы в ее самом сильном, как принято считать, месте. Советское образование сильно там, где оно техническое и естественнонаучное, что признают даже его противники. Но общая слабость системы как раз в ее подчеркнутой ставке не на гуманитарность.
В идеальном государстве человек должен хорошо знать свое дело и иметь самые общие компетенции. К таковым, например, относится способность связно изложить мысль в речи и на бумаге. Какая-то самая общая инвестиционная грамотность (чтобы не хранить деньги в МММ, а в идеале каждому гражданину РФ хорошо бы знать, что такое индексы РТС и ММВБ). Чем дальше, тем больше входит в наш минимум иностранный язык. И русский язык входит. И какая-то практическая не математика даже, а арифметика: взрослый человек должен сразу видеть, сколько будет 15 % от 50, без калькулятора. Представление о социально-политической системе обязательно, чтобы хотя бы продать избирательный голос за бутылку, а не отметить галочками в бюллетенях «да, да, нет, да», потому что так сказано. Минимальная юридическая грамотность, не такая, чтобы вести дело в суде без адвоката, а хотя бы такая, чтобы не нарушить простейший закон в силу его незнания. Понимание в области физиологии: представлять самые общие болезни, знать принцип действия самых популярных лекарств и наркотиков. Просто чтобы не помереть раньше времени. Самые общие законы логики. Возможно, история. Очень даже возможно, что религия. Даже для атеистов, чтобы знать, во что ты не веришь. Этикет, чтобы не быть свиньей по случаю. Этика, чтобы не быть свиньей по убеждениям. Ну и просто доброжелательность к окружающим, хотя тут скорее графа «воспитание».
Ну и какой балл заслуживает «лучшая в мире советская школа» и наследующая ей постсоветская — в зачете на общечеловеческий минимум?
Дорогие рабы
Много чего есть в российском начальном, среднем и высшем образовании. А чего надо, того и нет. Более-менее человеку по жизни помогает начальное, там все честно: большая часть взрослого населения России умеет читать, писать и считать. После начальной школы получается какая-то профессия (зачастую параллельно с системой образования, а в некоторых случаях вопреки) и закрепляются навыки начальной школы. Они переходят в базовые, автоматические. То есть писать диктант умеет человек и в 8 лет, и в 18, но
Давайте зададимся вопросом, а как вообще слово «ботаник» может быть оскорблением? А это ведь оскорбление или как минимум сочувствие-снисхождение. По отношению к человеку, который занят чем-то сомнительным. Но чем занят ботаник? Он соответствует системе образования, только и всего. Он на полном серьезе включается в игру, которую ему предлагают. «Буду учиться на четыре и пять, потому что так надо». Он-то честен, а вот система? Он выполняет ее требования, а что взамен? А взамен человек не усиливается. «Учеба на отлично» не дает конкурентных преимуществ в жизни, но здесь должно обвинять не жизнь и не отличника, а то, чему приходится соответствовать.
Система нацелена на воспитание не столь сильного гражданина, сколь маленького ученого из каждого человека, что нереально. А значит, выход системы — имитация маленького ученого.
Гуманитарные компетенции много практичнее «общенаучных» и «технических». Образование классического господина классично гуманитарно. Вспомним, что было запрещено изучать рабам в античности. А вот именно что «гуманитарное». Раб, который сможет смастерить катапульту, дороже стоит, чем раб, который просто копает. Особым образом образованный раб — просто более ценный раб, и все. Но есть нечто, постижение чего меняет антропологический, а вслед за тем социальный статус. И вот это рабам нельзя. А вникать в тонкости катапульты — можно. Но именно лучшим в мире постижением катапульт славится наше образование, не так ли?
Александр Силаев, «Вечерний Красноярск» № 38 (279)
