Современная медицина немыслима без своей частной составляющей. Генеральный директор международного медицинского центра «Он Клиник — Красноярск» Андрей Абросов уверен, что сейчас занята лишь половина рынка, есть куда развиваться. И не только в части узкоспециализированных клиник, но и в области семейных докторов. Андрей Абросов даже предложил свою модель — как занять эту нишу.
Кто не рискует
Давайте начнем с истории появления частной медицины в Красноярске. Общее место, что она начала развиваться
Не совсем согласен с тем, что причина развития именно в «проседании». Сейчас да — частная медицина более или менее становится на свои рельсы и занимает те ниши, которые не представляются государству актуальными (быстро нужно реагировать в тех проблемных зонах, которые могут стать тотальными). На первых этапах кто что мог, кто что умел и понимал, что у него это получается неплохо, тот этим и занимался. Основной закон медицины — не навреди — играл главную роль. Поэтому первыми и появились частные стоматологические кабинеты. Во-первых, зубов 32 (а не один). Во-вторых, маловероятен риск того, что стоматологическая помощь может привести к тяжелым осложнениям с летальным исходом. Поэтому поле деятельности есть всегда, и довольно обширное.
Риск меньше.
Меньше риск в отношении тяжелых осложнений. Но тем не менее — человеку с зубной болью не позавидуешь, и он не станет откладывать в долгий ящик посещение врача, а значит, спрос на услуги стоматолога был и будет всегда. Вспомните, как все начиналось: новые пломбы, подбор цветовой гаммы, разные варианты обезболивания. 15 лет назад тот факт, что обезболивание применяется не только при удалении, но и при лечении, вызывал искренний восторг! Хотя проблема, собственно, в чем? Взять и поставить укольчик. Любой врач из государственной стоматологии мог это сделать. Но качеству жизни не каждого отдельного человека, а людей в целом не придавалось столь большого значения. И вот тот самый отдельный человек захотел комфортного медицинского обслуживания и обнаружил готовность за него платить. Сочетание этих составляющих и послужило стимулом для появления частных кабинетов и услуг.
Когда частная медицина только появилась, она была представлена лишь узкоспециализированными клиниками. Да и сейчас такого рода больницы, по оценкам специалистов, занимают до 80 % рынка. Но одновременно наблюдается тенденция к развитию клиник широкого профиля. Что послужило толчком?
Все относительно просто. Мы живем в обществе, в котором работают некие социальные законы. Переход количества в качество все равно нас коснется — он диалектически неизбежен. Я считал и считаю, что частные клиники должны быть узкоспециализированными. Речь идет не об одном кабинете. Клиника должна заниматься одним направлением, но комплексно. Только крупные серьезные медицинские центры — такие как краевая больница, научно-исследовательские институты — могут позволить себе заниматься всеми патологиями. И то вы никогда не встретите комплексных медицинских «мегаобразований», где все было бы собрано вместе. Например, онкодиспансер существует отдельно. Кроме того, мы весьма осторожно оперируем на головном мозге. Но общий объем всей помощи в крае оказывают. Есть разные высокопрофессиональные врачи в крупном центре, и они могут разобраться в тяжелом пациенте.
А что вы подразумеваете под одним направлением?
Расскажу на нашем примере. Возьмем позицию гинеколога. Его поле деятельности мы видим в довольно внушительных объемах. Мы готовы подойти постепенно к ведению беременных, но просто ведение — это половинчатое решение. Обязательно нужно иметь хотя бы договорные отношения с роддомом, заниматься ведением раннего детства. Роды — это конечный результат беременности. С другой стороны, должно быть ЭКО. Тогда мы готовы взять любую женщину — с проблемами, без проблем — и работать с ней до желаемого результата.
Мы были одними из первых, кто привлек онколога. Потому что лечение онкологом молочной железы — это одна ситуация, лечение гинекологом — другая. Я не говорю об онкопатологии, когда выявлен рак. Я говорю о предраковых состояниях — вот этим должны заниматься онколог, гинеколог и эндокринолог вместе. Только так можно гарантировать правильный результат. Это законченный, полный цикл. И когда мы выйдем на этот уровень, мы будем готовы конкурировать с кем угодно.
К слову, о конкуренции. С государственными клиниками она существует?
А вы как понимаете конкуренцию?
Перетягивание клиентов в конечном счете.
Не совсем так. Конкуренция — это душа рынка. Без нее нельзя. Не помню автора слов, но абсолютно с ним согласен: «Там, где нет конкуренции, спится лучше, но живется хуже». Клиент всегда имеет право выбрать все сам, не нужно его заманивать.
Частная медицина не идет в рискованные области — ту же хирургию — потому, что нужны огромные инвестиции, или потому, что риски очень высоки?
Не может быть одной причины. Что значит дорого? Да, конечно. Новая аппаратура всегда будет стоить дороже. Иногда это не просто дорого, это супердорого.
Второе, конечно, риски. Как устроена хирургия в государственных учреждениях? Здесь существует несколько вариантов защиты. Во-первых, всегда есть несколько врачей. Даже в дежурной бригаде их трое, а это три мнения. Во-вторых, у пациента есть выбор врачей. В крайнем случае, можно всегда обратиться за консультацией к любому профессору, к вышестоящей организации: из района — позвонить в краевую больницу, из краевой — в федеральную клинику. Можно себя чем-то защитить. И это третье. В частной клинике обычно один-два специалиста. Как правило, это высококвалифицированные и грамотные врачи. Но тем не менее защиты-то нет. Есть такая пессимистичная врачебная поговорка: если у хирурга погибает пациент — это плохая работа хирурга, если у профессора или академика — это тяжелый больной. Еще важный момент: в любом крупном медицинском учреждении есть ряд дополнительных отделений: мощная реанимация, кардиология, терапия, нефрология. Мы возвращаемся к тому, с чего начали, — когда нет законченного цикла, сложно заниматься хирургией. А хирургия в объеме законченного цикла — это один из множества миров.
Вообще жизнь простого хирурга начинает кардинально меняться. Рано или поздно мы подойдем к американским методикам, когда будет хирург по большому пальцу правой ноги. И левой он заниматься не будет. В чем-то это правильно, в чем-то ущербно. Но это еще одна из причин востребованности частных клиник: если люди здесь чем-то занимаются, они делают это профессионально, со знанием тонкостей и деталей. В идеале, конечно, должны быть и государственные, и частные клиники. А конкуренция необходима для того, чтобы каждый друг друга подталкивал, был стимулом для неуспокоенности.
Кстати, количество начало переходить в качество?
Вспомните то количество УЗИ-кабинетов, которые стали появляться, как грибы после дождя. Тогда в медицине творилось нечто невероятное. Люди, уверовавшие в новый метод, шли на УЗИ просто так. Вот у меня что-то покалывает в правом боку — а не пойти ли мне на обследование? Датчиком поводят — не больно. Деньги небольшие. И народ пошел. Специалисты не были к этому готовы — метод только появился. Царили полный хаос и неразбериха: у каждого четвертого находили камни в желчном пузыре или почках. Находили почки, которые уже были удалены. «Доктор, вы сказали, что убрали мне желчный пузырь». — «Да, убрал». — «Я только что был на УЗИ, у меня его увидели, и там еще два камня». Это было сплошь и рядом. И этот этап нужно было пережить.
Почему до сих пор мало тех, кто зарабатывает на кабинетах УЗИ? Нет, зарабатывают, но только те, кто четко, грамотно, профессионально работал в одной области. Автономных УЗИ-кабинетов было сотни полторы. Большая часть куда-то исчезла. И не потому, что отпала потребность. Причина в том, что это не замкнутый цикл, эпизод, выхваченный из логически выстроенного сюжета. Хорошо, вам сказали, что у вас камни в почках, а дальше-то что? За что вы отдали деньги? За констатацию наличия проблемы? Цикл должен быть замкнутым. Если в клинике диагностируют патологию, то должны предлагать несколько вариантов лечения.
Например, в нашей клинике занимаются патологией прямой кишки. Мы взяли это направление за исключением экстренных случаев, воспалений и травм. Потому что в Красноярске нет ни одного амбулаторного проктологического кабинета, который оказывал бы эту помощь квалифицированно. Мы начали с самого простого — латексные кольца. Врачи в стационарах понимают, что есть такая методика, но возиться нет желания — хлопотно. Наложил кольцо — жди, пока оно отойдет. Будут осложнения или нет? То ли дело — взял шашку, рубанул — нет геморроя.
Дороже денег
Сколько стоит открыть частную клинику?
По-разному. Нам повезло, мы открывались как сетевая клиника. В принципе, за
Насколько различается зарплата врача в частной и государственной клинике?
Вы согласны, что на сегодняшний день практически нет врачей, которые бы работали на одну зарплату в государственной клинике?
Сложно сказать. Но среди знакомых мне многочисленных представителей этой профессии таких мало.
Правильно, таких практически нет. Кто-то это зарабатывает головой, получает заработок с обучения, кто-то с того, что пишет статьи, кто-то работает в нескольких местах, в том числе и в частных клиниках. Два человека — Молотов и Ленин — в свое время определили так: врача и учителя народ прокормит сам, им высокие зарплаты не нужны. Врачи всегда имели какие-то подношения. Так было и есть. Но если они начинают заниматься вымогательством, рассказывать, что не могут взять на операцию, потому что не привезли нужное лекарство или не собрали необходимое количество крови... И тут же добавляют, что собирать-то ее не обязательно, можно справки купить и их можно купить у них... Это уже не врачи. Возвращаюсь к вопросу. В частной клинике специалист получает на порядок больше. При условии, что к нему пойдут пациенты и будут согласны ему платить.
А во сколько раз? Например, хирург-офтальмолог за один и тот же объем работы получает в частной клинике в
В проктологии не хуже, даже лучше. Проктология более интимная вещь.
Кстати, за интимные вещи пациенты готовы платить больше?
Готовы. В первую очередь потому, что такие пациенты страдают не только физически, но и психологически. Человек от врача ждет не только излечения, причем желательно без боли, но и понимания своей проблемы. Всегда важны степень и уровень результата, его качество. Срастить кость — это несложно. Но сможет ли человек выполнять все прежние функции? Помните анекдот? «Доктор, а после того, как мне снимут гипс, я смогу играть на рояле?» — «Да, конечно!» — «Странно, никогда раньше не играл». В интимной зоне вопрос качества особенно важен.
Рынку частных медицинских услуг есть куда развиваться?
Сейчас занято
В каких направлениях есть потребность?
Сложно сказать. Например, по данным статистики, ЭКО-центров в России должно быть более 1000. У нас их около 600. В Красноярске 2 центра, должно быть
Сколько денег красноярцы приносят в частные клиники?
Немного. Почему мы сделали стоимость лечения геморроя 30 тысяч рублей? Доктор в государственной клинике вас спросит: «Вы как хотите, чтобы вам не больно было? А наркоз какой? Вам укольчик поставят в позвоночник... Нет, слышать-то вы все будете. Но за другой наркоз анестезиологи просят 10 тысяч. А сама операция... Ну и уход...» В государственном лечебном учреждении средний пациент платит около 30 тысяч, чтобы его хорошо прооперировали по поводу геморроя. Но при этом пациент испытывает кучу неудобств.
Это себестоимость услуги?
Себестоимость меньше. Но это позволяет нам развивать другие направления, и в них мы пока работаем по себестоимости. Например, развиваем онкологию. И сейчас на врача-онколога зарабатывает врач-проктолог. Точно так же на определенном этапе проктолог зарабатывает на гинеколога. Это временно, но этот период нужно пройти.
Проктология в структуре вашей клиники наиболее доходна?
Пока да. Но мы сетевая клиника, и я знаю, что в других регионах наиболее доходна андрология. Мы просто еще не дошли до этого периода.
Через какое время заканчивается инвестиционный период частной клиники?
Все зависит от поставленной задачи. Первоначальные инвестиции мы отбили за 11 месяцев. Но это очень шикарный результат.
А какова прибыль?
И это тоже от поставленной задачи зависит. За год с небольшим мы приняли 15 тысяч первичных пациентов, около 40 % из них по вопросам проктологии, вот и считайте. Доход как приходит, так и уходит. Все деньги идут на развитие, а деньги не такие уж и большие, как могут показаться на первый взгляд. Мы продолжаем обучать персонал, используем очень качественные расходные материалы. Сейчас у нас вмененные доходы, и мы платим государству всего 1 % с разницы доходов и расходов. Это позволяет нормально жить. Но так будет, пока есть элементы развития. К какому-то определенному моменту рынок будет насыщен, развиваться станет некуда. Тогда мы должны будем уйти с такой формы налогообложения и с каждого рубля 74 копейки отдавать государству. При правильной организации дела медицина не может быть недоходной. Выгоднее показать ее недоходной. Тогда в какой-то степени перед пациентом совесть чиста — мы работаем только ради вас. Но это неправильная позиция. Пока частная медицина ориентируется на платежеспособную аудиторию. Почему перед состоятельным человеком я должен выглядеть дураком, неспособным заработать деньги? Он просто ко мне не пойдет и не будет мне доверять.
Семейные врачи
Очень много ходит разговоров про семейных врачей, и государство в развитие этого направления даже пытается что-то предпринять. Повышают зарплату участковым, но при этом заваливают их бумажной работой. И работать врачами им становится некогда. При этом необходимость развития института семейных врачей не отпадает. Частная медицина займет эту нишу?
Думаю, займет. Причем в ближайшее время. Ваши бабушки и дедушки скажут, что семейными докторами были педиатры. Им доверяли, к ним обращались по первой необходимости. В районах и маленьких городах — я сам начинал в Ачинске — было 5 участковых терапевтов. И поверьте, все они были семейными врачами. Новой терминологией мы немножко подменяем смысл. Кто такой семейный доктор? Это врач, которому доверяют. Что делал грамотный участковый терапевт на своем участке? Я много с ними общался, и они рассказывали: «Бабушки, которые сидят на скамейках, обрисовывают всю картину. Ты знаешь, говорят, в
А частники каким образом эту нишу займут?
Расскажу о варианте ноу-хау, который планируем внедрить мы. Наверняка слышали о методе скрининг-обследования. В переводе с английского это «просеивание». Во всем мире скрининг применяется как доврачебная медицинская помощь, и им должен заниматься домашний доктор. Допустим, рассылается по ближайшим домам письмо, в котором два конвертика, полиэтиленовый мешочек и сопроводительная записка: «У нас много патологии туберкулеза, пневмонии и других заболеваний дыхательных путей. Мы рекомендуем вам утром, хорошенько откашлявшись, сплюнуть в этот пакетик. Закрыть его, положить во второй конверт и бросить в специальный почтовый ящик возле вашего подъезда». Человек это делает дома, совершенно интимно, никто ему не мешает, кашляй как хочешь. Собрали 1000 конвертов — отдали лаборанту. Наиболее примитивная методика. Стоит — 3 рубля, вместе с конвертами — 5 рублей. Цена минимальна. Просмотрели 1000 анализов: у десяти выявили кровь в слюне, их нужно вызвать к стоматологу. У пяти — раннюю форму туберкулеза, у шести — более серьезную флору для легких, что говорит о необходимой санации, потому что вскоре это будет трахеид, бронхит или пневмония. Завтра приходит такое же письмо — «воспользуйтесь нашей бумажкой вместо своей туалетной». Ну нельзя 1000 человек пропустить через проктолога. Но, по данным немцев, минимум 30 % имеют патологию прямой кишки, и большинство об этом даже не подозревают. Приходят, когда форма уже запущенная. Доврачебная помощь должна стоить дешево, и ей должны заниматься семейные доктора. Почему здесь нужна частная медицина? Этого не может себе позволить ни одна городская больница — она с этим потоком не справится. А мне это выгодно. Потому что, имея в штате врачей-проктологов, мы готовы пропустить через себя 30, 100, 300 человек. По низким ценам, потому что им нужен только первичный осмотр. Но у этих 300 человек 20 геморроев точно найдем. А их вылечить нетрудно. Зарабатывая на одном профильном пациенте, я могу позволить себе диагностику еще пятерых-шестерых. Вот это функция частной медицины. Но только в грамотном сочетании с медициной государственной.
Досье «ВК»
Андрей Владимирович Абросов
Генеральный директор международного медицинского центра «Он Клиник — Красноярск»
Родился 24 января 1961 г. в Красноярске.В 1984 году окончил Красноярский государственный медицинский институт, лечебный факультет.
Женат, воспитывает сына.
Екатерина Юсьма, «Вечерний Красноярск» № 43 (284)
