Любили ли вы в детстве «Голубые огоньки» так, как любил их я? Ах, эта новогодняя ночь! Салаты призывно мерцают в свете елочных гирлянд, в воздухе пахнет мандаринами и горелым порохом хлопушек, под ногами шуршит оберточная бумага от безжалостно распотрошенных подарков; семья за праздничным столом, и взгляды всех и каждого прикованы к телевизору, где буйствуют очередные «старые песни о главном» — так сказать, устанавливается стойкая преемственность советской и отечественной эстрады. Родители произносят диковинное словечко — «шлягер». Кажется, в нем нет ничего плохого, но какая-то патриархальная дремучесть в звучании заставляет тебя украдкой захихикать, потому что ты уже тогда смутно понимаешь — если песня от ВИА ABBA еще может быть шлягером, то Depeche mode — навряд ли. Так вот, к чему это я: мюзикл-комикс «Казанова» от режиссера Николая Андросова и четы Брейтбургов — это та же самая новогодняя ночь, только без елки, мандаринов, хлопушек и салатов. В особенности, если вы захватили с собой родителей.
Схожесть «Казановы» с театрализованным музыкальным шоу, предназначенным для показа по федеральному ТВ, настолько высока, что доходит до абсурда — во время анимированной «увертюры» ко второму действию подсознательно ждешь появления рекламы и потом крайне удивляешься её отсутствию. Актерские работы выполнены нарочито крупно, фактически плакатно — чрезмерная эмоциональность, вычурная мимика и перманентная позировка движений: всё, что полагается по жанру, и за что может зацепиться воображаемая камера. Мизансцены с участием пестрой и подвижной массовки подчиняются тому же принципу — так, например, главные герои задорно, в круге беспорядочно суетящейся толпы, обмениваются шпажными ударами; внезапно на передний план выскакивает девица с табуреткой над головой, следом за ней — мужик с обнаженной шпагой. Комическая пара, издавая некоторый набор звуков, убегает за кулисы, после чего телекамера зрительского внимания возвращается в центральный круг.
Сюжетная интрига здесь незамысловата, персонажи ярки, харизматичны и клишированы, поскольку важно удержать перед экранами засыпающих детей — те радовались перспективе просидеть всю ночь у телевизора, но, конечно же, уже клюют носами. Поэтому есть нахальный франт Казанова, есть судья Мальдини, напоминающий кота Базилио (без шуток, потрясающе сыгранный Алексеем Казанцевым — забавный, немножечко неуклюжий и очень колоритный негодяй, у которого, как ты полагаешь, сердец-то все равно доброе), есть его напарница, похожая на огрубевшую лису Алису, есть очаровательная кавалерист-девица с острым языком и острой шпагой. Позже будут чрезвычайно сексапильные монахини во главе со сладкоголосой Марией Селиверстовой — это уже для того, чтобы разбудить задремавшего главу семейства. Для супруги припасен скверно, но с азартом исполняющий роль верного слуги главного героя мулат Габриель Арма. В общем, охвачены все. Но все ли довольны?
Нет, не все, конечно. Ценители хорошего юмора по мере продвижения по сюжету будут морщить носы все чаще и чаще, спотыкаясь о безвкусные «шутки от Мишутки» и «ты кто такой? давай, до свидания!». Ценители хорошего вокала порадуются летучему, кружевному голосу Анастасии Козловой, но при звуках очередной необязательной фонограммы возведут очи к потолку. Ценители хорошей хореографии, скорее всего, уйдут еще в антракте, потому что смотреть на удивительно громоздкие и откровенно архаичные номера, в которые, ко всему прочему, замешаны элементы национального корейского танца, порой невыносимо. До конца досидят только ценители тех самых пресловутых «шлягеров», ибо музыка и песни здесь действительно хороши по всем параметрами, но еще лучше они были бы лет двадцать-тридцать назад. Этих людей вполне хватит для бурных и продолжительных оваций.
Я не знаю, как поведут себя ценители театра, внезапно обнаружившись на профессионально и качественно скроенном, красочном, звучном, но совершенно не театральном шоу. Наверное, им будут неуютно, ибо кому может понравиться, что тебя против воли затолкали в телевизор? Да и март на дворе, какие уж тут новогодние праздники...
Евгений Мельников
