«Не бо яко презираяй прихожду к Тебе, Христе Боже, но яко дерзая на неизреченную
Твою благость, и да не на мнозе удаляяйся общения Твоего, от мысленнаго волка звероуловлен
буду».
Очевидно, что роман Варламова доставит много удовольствия любителям литературной механики; внутренности сюжетной шарманки — это непростая система блоков, рычагов и балансиров, детали и персонажи отполированы до блеска в соответствии с русской романной традицией, а некоторые из них этой самой традицией и являются — среди вымышленных героев автор спрятал, например, Михаила Пришвина и Василия Розанова (а также исключительно зловещих личностей из мира политики). Угадав первого по «волшебному колобку», а второго — по гимназическим будням и «лунным людям», или же позже — по аккуратно приукрашенным фактам из биографий, эрудиты получат истинное наслаждение, которого, вполне вероятно, хватит, чтобы осилить весь, прямо скажем, немаленький и отнюдь не легковесный опус.
Действие романа происходит с 1914 по 1918 год, отчего книжная панорама вмещает и деревенские, и фронтовые зарисовки, и — как акварелью по стеклу — революционный Петроград; персонажи выслеживают дичь на болотах, ожидают в прихожей Григория Распутина, врачуют раны рука об руку с императорскими особами, глотают иприт в белорусских лесах, бегут за границу и возвращаются назад перелетными птицами — незнамо почему, вне пространства логики, но очень по-русски. Персонажей в «Мысленном волке» много, каждому Варламов сочинил внятный и занимательный характер, с некоторыми устроил натуральные фокусы-перевертыши, но из-за того, что сочные, напитанные кровью документальные фигуры здесь соседствуют с вымышленными — а в некоторых случаях и вовсе потусторонними, этакими сказочными чертиками — цепляться за них сложно, сочувствовать — тем паче.
Периодически шарманка начинает скрипеть и кашлять, словно вот-вот подавится какой-нибудь шестеренкой-монологом на несколько страниц, которыми здесь любят обмениваться оппоненты; живых человеческих разговоров в романе большой недостаток. Сложно определенно отнестись и к стилистическим играм, которые автор ведет параллельно с загадыванием биографических шарад — стоптанный слог, вот это Чехов, вот это Бунин, а здесь немного Тургенева и чуть-чуть Гумилева; это ведь не забава ради забавы, а реализованное стремление идти по чужим шагам, работать по лекалам большой литературы — и оттого патологически вторичное (не исключено, кстати, что вторичность эта мнимая, что с какого-то момента она просто мерещится).
А вокруг назревает, набухает, а потом и прорывается наружу гнойная смута, только вот источник её — не внешние силы, а внутренняя порча, незримый хищный зверь, поедающий человеческие души и прежде всего — стыд, без которого русскому человеку никак нельзя. Для затравки — несколько любовных треугольников, потом — мировая война, потом — террор, и еще что-то ужасное (здесь Варламов категоричен) впереди. Образ мысленного волка выписан в категориях галлюцинаторного реализма — он то сугубо метафоричен, то всеобъемлющ, но неосязаем подобно пьяному кошмару, то горяч и свеж — хватай ружье и стреляй ему промеж ушей, пока не убежал. Долго и горячо, взахлеб, десятками разных голосов рассуждает автор о том, откуда этот волк пошел и в чем его сила; пытаются познать сущность вечно голодного врага механик Василий Комиссаров и охотник-публицист Павел Легкобытов, расстрига Исидор, страшный «танцор» под человеческие гусли Распутин (ранее Варламов писал его биографию, в романе — это, несомненно, самый впечатляющий образ), вечная девочка Уля — невесомый герой-камертон, которого автор несет через весь роман, чтобы сломать на самом пороге, не вполне понимая, кажется, что с ней делать.
Все они сражаются с волком, и всех он выгрызает подчистую, до безвольных оболочек, которые Варламов спокойно оставляет разлагаться до скончания веков где-то за пределами изложенной истории. За последней страницей лежит выжженная земля и совершенное мыслесмятение, подобно тому, что испытывают персонажи, многие которые успели побыть и черносотенцами, и монархистами, и революционерами — в зависимости от того, кто и когда нажимал на нужную клавишу, подсовывал нужную книжку, вовремя плакал, не вовремя исчезал из жизни. Обвинить ли во всем произошедшем Ницше, или злокозненных немцев, или таинственную руку из будущего, или тлетворное западное образование, просочившееся в укрытую молитвами Русь — всё звучит тщедушно, а перечитывать в поисках ключей, догадок, намеков, не хочется, поскольку мудрости ни у одного из героев нет, только некая зыбкая, непостоянная, ни в чем не укорененная точка зрения. Так и получается, что единой — не то чтобы правильной, но хотя бы чистой — ноты в этом красивом, трагическом романе не звучит, и полагать, что это случилось потому, что её тоже проглотил волк, было бы наивно.
АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2014 — 512 стр. Тираж — 2 000 экз.
Кроме «Мысленного волка», на сайте ЛитРес вас ждут еще 380 000 книг
