Бравируя оригинальностью балета «Снегурочка», постановщики рассказывают, что он есть только в трех московских театрах: детском музыкальном театре имени Н.И. Сац на музыку современного композитора Владимира Подгорецкого и в схожих версиях в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко и Государственном Кремлевском Дворце, где в партитуру входят популярные произведения Чайковского.
Именно по последнему пути пошел красноярский театр, но, несмотря на заявление, что музыка к пьесе Александра Островского «одно из самых вдохновенных сочинений композитора», полюбоваться ею не получится. От забытой музыки Петра Чайковского остается совсем чуть-чуть, она дополняется самыми знаменитыми вещами композитора, так что музыкально никакой поэмы не осознается (например, в первом отделении ее не более 5 минут). В партитуру балета входят симфония № 1, симфония № 4, в том числе всем известная тема песни «Во поле береза стояла», «Времена года» и «Меланхолическая серенада». Нужно ли говорить, что все это «исконно русское» и не случайно совпадает с зимней темой — упомянутая первая симфония идет под программным заголовком «Зимние грезы», герои знакомятся под «Русскую плясовую», а все массовые сцены сопровождаются хороводными темами. Все это величественные, затертые до основания мелодии, прочно связанные с именем композитора — совсем не та дорога для балета, претендующего на остроумное посвящение.
«Снегурочка» собирает почти все коллективные представления о балете, играющие на чувствах и любви зрителей. Нет сомнения, что если есть группа девушек в белом и они мчатся по лесу, то они должны закружить до ужаса там же мчащегося мужчину — то ли намек на Жизель, то ли отсутствие фантазии. Сюжет оказывается слишком наивным и не мотивированным, хотя сегодня в этом нет никакой надобности — это не «Лебединое озеро», которое можно воспроизводить из сезона в сезон во имя его значения (и забывать про логические несостыковки). Это — нечто новое, собранное с нуля, но также аппелирующее к давно признанной проблеме — «Снегурочка» не может жить без программки на коленях.
Ведь как иначе можно понять, что героиня хочет выйти из зимнего леса к людям, что она не проваливается в ад (сцена освещена красным, рядом бьет фонтан пара, девушку тащит куда-то вниз) и не умирает от внутренних сожалений (хореография упрямо тычет ее руками в грудь), а исчезает под солнечными лучами и так далее — все эти условности сегодня кажутся рудиментарными.
Первые двадцать минут балета отведены бессюжетному танцу снежинок, из занимательного у которых — только короны и странные движения руками за спиной (мельтешение запястьями), так что кажется, что они не снежинки, а птицы — ну, как лебеди (совпадение?). Действие, наконец начавшееся к середине первого отделения, разворачивается в массовых плясках и не оригинальной хореографии. Если все остальное можно простить, то «Русский танец», вообще выглядит нелепо: вместо лебединых рук — ломаные движения и метания по сцене, низведенные до статуса приветствия.
Если добавить к этому почти отсутствующие декорации (принцип: задник меняется, но если сидишь на балконе, его видно не полностью), то окажется, что «Снегурочка» никуда не годится. При этом маленькая Екатерина Булгутова (Снегурочка) и большой Демид Зыков (Мизгирь) в поддержках прекрасны, Олеся Алдонина (Купава) как всегда очень выразительна, а подающий большие надежды Гаджимурад Дааев (Лель) хоть и копается дольше нужного перед поддержками, все-таки очевидно блистает — но все вместе они танцуют что-то не то.
Пронзительная, искренняя и действительно сказочная история
Из вечного сюжета история превращается во что-то, что мы все уже сто раз видели; музыка — лишь приглашение к приятному узнаванию; на фоне маленьких балерин хор, появляющийся в конце, смотрится слишком уж нелепо в своих костюмах с косичками (он тоже не прочь сплясать и добавить хоть какого-то оживления). Снежинки — в белом, скоморохи — разноцветные, на сцену вовремя выносят постамент с изображением носатого солнца: всем все знакомо и должно нравиться. Вдруг никто не заметит, что здесь что-то не так.
