Как всё начиналось
В этом году уже 13 лет, как я работаю с самолетами и помогаю им летать. За это время я прошел путь от простого техника в S7 Airlines, молодого специалиста, которого допускали только «гайки крутить», и то под обязательным контролем, до ведущего инженера в S7 ENGINEERING, руководящего процессом и людьми.
Моя работа предполагает огромную ответственность — ничего нельзя упустить. Всё — каждый винт, каждая деталь, каждый элемент — должно быть на своем месте. И, как в любой профессии, в нашей сфере есть свои особенности. Например, не допускается прерывание трудового стажа даже на несколько месяцев. Если это произойдет, то, по авиационным правилам, меня просто не допустят к самостоятельному обслуживанию самолетов и придется вновь подтверждать свою квалификацию, проходя аттестацию и специальную комиссию.
Я знаю о самолетах все
В мои обязанности входит поддержание летной годности воздушных судов, обеспечение безопасности полета и регулярности вылетов. По большей части я занимаюсь Airbus и Boeing, и можно сказать, что знаю про эти самолеты всё. Знаю, как работают их системы, знаю все их модификации, технические особенности и не только — секретов между нами уже нет.
У работы с авиалайнерами есть свои особенности — нужно учитывать их характер. Рационального объяснения этому нет, но, бывает, проводишь обслуживание самолета, а он «капризничает» и «вредничает», «привозит дефекты», в то время как с остальными членами его семьи проблем нет. Но стоит уделить ему немного больше внимания и заботы, и он, словно в знак признательности, становится «послушным».
Есть самолеты, которым передалось меньше человеческих черт характера. Например, А320 и B737NG — это, скорее, работящие добросовестные пчелы.
О строгих инспекциях
Обслуживать и ремонтировать самолеты могут лишь компании, прошедшие сертификацию авиационных властей. Причем не только европейских и российских, но и той страны, где зарегистрировано воздушное судно. Только доказав, что организация соответствует высоким международным стандартам и требованиям, можно получить сертификат. Но, даже получив его, необходимо постоянно «доказывать» свое соответствие этому документу. Авиационные власти, проверяя нас, смотрят на все: процедуры, документы, инструмент и оборудование, склады, систему управления, а также на рабочие места. Подобная инспекция проходит несколько раз в год.
Наша компания, как и остальные предприятия холдинга «Инжиниринг», сертифицирована по всем международным стандартам и обладает на данный момент наибольшим количеством компетенций по техническому обслуживанию самолетов в России и СНГ.
Учеба без остановки
Специалисту нашей профессии приходится постоянно учиться — получение профильного образования недостаточно. Авиатехник на протяжении всей своей карьеры должен повышать свою квалификацию и проходить специальные курсы. И это, повторюсь, без перерывов в трудовом стаже. Уровень нашей профессиональной подготовки очень важен и имеет огромное значение — это также учитывается авиационными властями при проверке на соответствие праву обслуживать и ремонтировать воздушные суда.
Авиатехники S7 ENGINEERING имеют разрешение на практически все виды ремонта, вплоть до тяжелого капитального, который проводится раз в 12 лет. Сейчас у нас есть сертификаты, которые позволяют осуществлять ТО многих типов воздушных судов. Каждый новый авиалайнер требует отдельного «разрешения».
Так, в этом году в парке S7 Airlines появляются новые современные воздушные суда семейства Airbus A320neo. Эти самолеты, в отличие от классических А320, имеют уже другой двигатель, немного другое крыло, другой софт бортовых систем, поэтому прохождение дополнительного обучения и сертификации для их обслуживания просто необходимы.
2000 инспекций на один самолёт
График, правила и регламенты обслуживания, рабочие карты и программа контроля надежности воздушных судов немного напоминают ТО автомобиля, только операций больше и требования гораздо более серьезные. Например, если на автомобиле проверяются порядка десяти пунктов: ГРМ, колеса, масло и так далее, то на самолете таких пунктов несколько сотен, и обслуживание происходит намного чаще, чем требуется машине.
Простые правила успешного полётаЕсть линейные виды обслуживания, ежедневные, еженедельные — они обычно проводятся на летном поле, а есть и те, для которых нужен специально оборудованный ангар, — это, как правило, формы обслуживания с интервалом от года до двух лет. Есть еще более сложные формы — например, D-Check, они подразумевают обширный комплекс работ, снятие и вынос всего салона до «скелета», или, как мы говорим, «до трубы».
Программа ТО воздушного судна может включать в себя около 2000 стандартных инспекций и проверок. В общей сложности в каждый момент времени до 30 человек может обслуживать один самолет, и их работа идет круглосуточно. Это не может не впечатлять!
Возраст для лайнера не важен
Понятия «старый» или «новый» к воздушным судам не совсем применимы, также не существует такой характеристики, как снижение его надежности из-за возраста. Здесь важно помнить, что в среднем конструкция авиалайнера рассчитана на бесперебойную работу в течение 30–40 лет, и учитывать, что для каждого возраста и условий эксплуатации выполняются свои мероприятия по обеспечению исправности и безотказности. Все это прописано в регламентах обслуживания. Поэтому не всегда важно, какого возраста самолет, гораздо важнее, кто и как его обслуживает.
Для каждого воздушного судна составляется свой график обслуживания — все строго индивидуально, а электронная система управления производством постоянно следит за его соблюдением. Пропуск хотя бы одной проверки самолета просто не возможен — система сразу же отправила бы об этом сигнал как в авиакомпанию, так и в наш холдинг «Инжиниринг». Кроме того, наши специалисты выполняют все работы еще до наступления «крайнего срока» с существенным запасом по времени.
Ленивых у нас нет
Авиаинженер — работа достаточно сложная физически. Поэтому среди нас нет ленивых, и практически каждый из нас занимаются каким-либо видом спорта. Я, например, — вольной борьбой, являюсь кандидатом в мастера спорта по дзюдо и самбо, кто-то увлекается горными лыжами, хоккеем, кто-то — настольным теннисом и керлингом. Среди нас есть даже яхтсмен.
Моя любовь к самолетам передалась и дочери. Ей всего пять лет, а она уже интересуется их конструкцией, и часто задает вопросы про них, особенно когда вместе смотрим фильмы: «А это что? А так можно? А это по-настоящему? А что за кнопочки нажимает пилот?». Она знает, что я помогаю самолетам летать и могу рассказать про них всё.
Сам я очень люблю летать пассажиром, хотя сейчас, скорее, воспринимаю самолет как средство передвижения — садишься и летишь, уже нет в этом для меня чего-то особенного.
фото из личного архива Андрея Комарова
