«Сюда я точно больше не вернусь»
В красноярской ИК № 22 содержится более 700 осужденных. Разницы, за какое преступление они сюда попали, нет — вместе сидят и за убийство, и за воровство, и за торговлю наркотиками. Единственное отличие этой колонии — сюда привозят тех, кто осужден не впервые.
«Наша задача — показать, что есть другая жизнь. Не только бедность, зависимость и преступления, а работа, увлечения, достаток. Вы поймите, за все удобства здесь они расплачиваются свободой», — говорят специалисты по воспитательной работе в ИК.
Действительно, условия здесь достаточно комфортные: вместо железных решеток — пластиковые двери, питание полноценное, есть медицинская помощь, организован досуг. В колонии постоянно проводят культурные и спортивные мероприятия, работают танцевальные и театральные кружки. Есть даже свой телекоммуникационный центр.
Но все осужденные мечтают выйти по УДО (условно-досрочное освобождение). Какими бы ни были условия, жить взаперти никто не хочет.
«Я сижу уже 11 лет. Попала за убийство: ночью начал приставать ко мне нерусский, ну я и дала отпор. А силу не рассчитала и убила. Сначала здесь попала на швейное производство. Но потом пошла на пенсию и вот стала работать в библиотеке. Я здесь всё прибрала, все рассортировала. Условия хорошие. Я в заключении не в первый раз, мне есть, с чем сравнивать. Теперь вот выдаю книги и рукоделием занимаюсь. Планирую уже в этом сентябре попробовать выйти по УДО. На воле хочу свое дело открыть — делать сувениры, шить кукол», — делится своей историей Наталья Киссер.
У каждой женщины в колонии своя история. Объединяет их одно — все хотят на волю.
«Сюда попала, к сожалению, очень примитивно — зависимость, наркотики. Здесь я уже почти 7 лет, в ноябре ухожу домой. Условия здесь хорошие. Есть и клуб, и работа, и всё предусмотрено, чтобы работать было комфортно. За день в обществе очень устаешь, можешь прийти в отряд, где в комнате всего 4 человека, которые тебя не раздражают, и это очень хорошо. Здесь я получила вторую профессию — делаю газеты, монтирую видео, доношу информацию до заключенных. Снимаем лекции сотрудников для тех, кто не знает условий содержания. Я очень давно здесь нахожусь, но я верю в то, что меня ждут: мой ребенок, родственники. Точно знаю: сюда я больше не попаду», — рассказала осужденная Анна Барышева.
Маленькое государство
За годы существования колония превратилось в настоящее маленькое государство. Особая гордость учреждения — налаженные швейное и пищевое производство, на которых трудятся осужденные женщины. Каждый месяц они получают зарплату — из заработанного вычитают деньги, потраченные на питание и содержание. Остальное идет на личный счет. С него могут и алименты выплачивать, и возмещать ущерб тем, кто пострадал от их действий, либо же деньги могут просто копиться до освобождения.
Чем и как заключенные накормят горожанШвейное производство — основное в колонии. На него сначала отправляют практически всех. Вообще не работают в учреждении только пенсионеры и инвалиды.
«У нас производится много всего. Сейчас мы шьем утепленные жилеты и панамы, всё это коммерческий заказ от торгового дома. До нас доводится каждый месяц хозрасчетное задание — есть норма как ежемесячная, так и ежедневная. Мы должны за месяц сшить 902 жилета и более 2000 панамок. В цехе работает 46 человек, 30 — на жилетах, остальные — на панамах», — рассказала начальник швейного цеха Алена Бальцер.
Не все, кого отправляют на производства, умеют шить или готовить. Но профессиям в колонии обучают — можно учиться в ПТУ, а можно прямо «на потоке». Потом, уже за стенами учреждения, это поможет найти работу. Хотя работодатель не всегда готов принять кого-то с судимостью, навыки и умения все же могут перебороть предвзятое отношение.
Система «Мама + малыш»
Почти 10 лет при красноярской женской колонии работает Дом ребенка, где растут и воспитываются дети с рождения и до трех лет. Да, бывает так, что женщина получает срок, уже будучи беременной, и в роддом она едет прямо из колонии. После этого ее уже вместе с малышом возвращают в ИК.
Сейчас в Доме ребенка живет 31 ребенок, их жизнь обеспечивают более 80 сотрудников — это и воспитатели, и медработники, и технический персонал. Только что родившиеся дети живут вместе с матерями — для них есть что-то вроде общежития — несколько комнат на двоих человек, с кухней, санузлом и всем необходимым.
«Мы приветствуем совместное пребывание мамы и ребенка, стараемся поддерживать грудное вскармливание. Если у мамочки нет противопоказаний по здоровью, врач выписывает ей справку и она по расписанию приходит кормить малыша», — говорят сотрудники.
Здесь мамы навещают своих детей в свободное от работы время. Дом ребенка укомплектован всем необходимым, есть даже своя молочная кухня и узкие медицинские специалисты. Во многом помогают спонсоры — закупают оборудование, игрушки. Детей стараются социализировать — приглашают к ним аниматоров, вывозят в зоопарки, иногда театральные группы внутри системы делают небольшие постановки. Дети растут общительными и пока далеки от того, что пережили их мамы.
«Конечно, нет гарантий, что после трех лет ребенок попадет в хорошие условия. Мы стараемся отслеживать судьбу подопечных. Но за 10 лет после нас в детдома попали единицы. В основном, детей забирают отцы или бабушки-дедушки. Да и матери начинают вести себя лучше, чтобы выйти по УДО и уйти вместе с ребенком. Перед выпуском соцработники смотрят — есть ли условия у семьи, куда отправится малыш, как он там будет жить», — рассказывают сотрудники Дома ребенка.
Красноярская женская колония работает более 30 лет. Сегодня здесь есть всё для «исправления» судеб попавших сюда женщин. Но захотят ли они изменить свою жизнь к лучшему — решать только им.
Валя Котляр, специально для интернет-газеты Newslab,
фото Алины Ковригиной
