Трещат закатом окна Ты хоть кого зави Душа совсем промокла Под брызгами любви Ты ходишь и скучаешь Не зная что творить Но лишь поймёшь, качаясь Что можешь ты любить.
Бесовский зов Звёзды падают на землю, поглощая тишину. Без сомненья этой ночью, я сегодня не засну. Как мне спать, когда созвездья начинают хоровод? Как лежать, когда на небе неземной водоворот? Яркий купол поднебесья раскололся пополам. Сила ночи, сила бездны пригибает лес к корням. А над ним туман клубится, а в реке вода кипит. На огромной черепахе погибает синий кит. На погосте деревенском затряслась сыра земля. Войско мёртвое полезло из могилок, словно тля. Люди к церкви побежали, верно, помощи ища, Но надежда на спасенье их покинула, едва Крест разбитый у часовни увидала их толпа. А с небес стекает пламя, не безгрешного огня. А на поле маршируют сатанинские князья. Командиры, капитаны чёрной гвардии теней. Повелители, владыки и мучители людей. Вот пришёл за мной хозяин, призывая, в смертный бой. Я готов всю ночь рубиться, проклиная род людской. На погибель был рождён я, на погибель и умру. И наверно в преисподни вместе с Ним я оживу. Вот он - тот, кого отвергли, Тот, кем все пренебрегли. И по мёртвому пути Скачет дьявол во плоти.
Бесовский зов Звёзды падают на землю, поглощая тишину. Без сомненья этой ночью, я сегодня не засну. Как мне спать, когда созвездья начинают хоровод? Как лежать, когда на небе неземной водоворот? Яркий купол поднебесья раскололся пополам. Сила ночи, сила бездны пригибает лес к корням. А над ним туман клубится, а в реке вода кипит. На огромной черепахе погибает синий кит. На погосте деревенском затряслась сыра земля. Войско мёртвое полезло из могилок, словно тля. Люди к церкви побежали, верно, помощи ища, Но надежда на спасенье их покинула, едва Крест разбитый у часовни увидала их толпа. А с небес стекает пламя, не безгрешного огня. А на поле маршируют сатанинские князья. Командиры, капитаны чёрной гвардии теней. Повелители, владыки и мучители людей. Вот пришёл за мной хозяин, призывая, в смертный бой. Я готов всю ночь рубиться, проклиная род людской. На погибель был рождён я, на погибель и умру. И наверно в преисподни вместе с Ним я оживу. Вот он - тот, кого отвергли, Тот, кем все пренебрегли. И по мёртвому пути Скачет дьявол во плоти.
Бесовский зов Звёзды падают на землю, поглощая тишину. Без сомненья этой ночью, я сегодня не засну. Как мне спать, когда созвездья начинают хоровод? Как лежать, когда на небе неземной водоворот? Яркий купол поднебесья раскололся пополам. Сила ночи, сила бездны пригибает лес к корням. А над ним туман клубится, а в реке вода кипит. На огромной черепахе погибает синий кит. На погосте деревенском затряслась сыра земля. Войско мёртвое полезло из могилок, словно тля. Люди к церкви побежали, верно, помощи ища, Но надежда на спасенье их покинула, едва Крест разбитый у часовни увидала их толпа. А с небес стекает пламя, не безгрешного огня. А на поле маршируют сатанинские князья. Командиры, капитаны чёрной гвардии теней. Повелители, владыки и мучители людей. Вот пришёл за мной хозяин, призывая, в смертный бой. Я готов всю ночь рубиться, проклиная род людской. На погибель был рождён я, на погибель и умру. И наверно в преисподни вместе с Ним я оживу. Вот он - тот, кого отвергли, Тот, кем все пренебрегли. И по мёртвому пути Скачет дьявол во плоти.
Быть может… Бывает, на миг приоткроешь глаза, И на лице заблестела слеза. К чему, почему, кто же знает ответ? Быть может, ты ночью нарушил запрет? Опять в сладких снах созерцал облака, И небом владел, словно божья рука? Разил, упиваясь свободой лихой, И в воздухе мчался, как ангел ночной. Быть может, в далёком божественном храме, На гладкой вершине, иль в сточной канаве Ты был уподоблен благому Христу, И так же как он, сделал шаг в пустоту. Ты мог быть рабом на песке Колизея. Ты кровь проливал, за свободу радея. Себя не жалел и врагов презирал. И ради победы судьбу проиграл. Возможно, обрёл ты большую любовь, На сердце пролив неизвестную кровь. Надеялся, ждал, обнимал и ласкал. Решил ты, что смог обрести идеал… Вдруг стены померкли, и мир потемнел. Ты словно в глубокую пропасть слетел. В душе пустота, светец в несколько ват. Сквозь веки ты видишь неверный закат. Бывает, на миг приоткроешь глаза, И на лице заблестела слеза. Ты снова встаёшь и бредёшь в никуда, В надежде, что ночью вернёшься сюда…
Рожденье мысли мимолётной, Запрета лакомый кусок, Ещё цеплялась жизнью мёртвой, Как за удачу тот игрок. Её остановить уже не в силах, Она уж, вне меня живёт, Границ ей нет - здесь её сила, Однажды родилась и не умрёт. И здесь не вАжна воля божья, Ей места нет в его мирах, Как я один - она ничтожна, Когда я всё - она в моих руках.
В холодной зимней пелене Явился образ незнакомый мне Когда прищурил я глаза Унидел в пелене тебя Стояла ты в полуночной мгле И улыбалась нежно мне Теперь я понял... я прозрел... Ты ангел с небе пришедший ко мне Но ты усмехнулась глаза отводя: "я Муза пришла из ночи для тебя" Такой красоты никогда не видал Цвет глаз похож на небеслую даль Нежность руки как дыханье ветров И тело бросает в объятье оков Словами простыми описать немогу Твою неземную как жизнь красоту...
Пока пустынный полон берег Лишь призраками старых снов Сгорает листьями надежда Напоминая про любовь К нам ангелы слетали с неба Садясь в песчанные тески На берегу морской надежды У острова моей мечты. Закат краснеет в далеке Пучина моря рвет и мечет Костер горит лениво гдето На острове моей надежды У берега моей мечты Сидим с тобой мы на песке На берегу пустынных снов А в далеке сгорают листья Напоминая про любовь
Жизнь коротка Уходит в ниоткуда Приходит из ниоткуда Испаряясь вся до дна Наченает темнеть То что раньше Было белым Начинает чернеть То что раньше Было серым И привычная погода Меня сводит с ума Что же стало со мной? Со мною нет Сейчас тебя.... Я не могу ощутить Привычной сладости губ Я не могу дотянуться До нежных твоих рук И привычный расклад Меня сводит с ума Что же стало со мной? со мною нет Сейчас тебя....
Арагорну: Я научусь красиво рисовать, Обманывать глаза, Мои рисунки не понять, Ведь в них моя душа. Я научусь писать стихи И стану я таким поэтом, Который в утренней тиши Умеет наслаждаться лунным светом. Я научусь красиво говорить, Чтобы сказать слова простые, Чтобы прекрасным человеком быть И не в пустую говорить о мире Я научусь играть как ангел, Как ангел научусь я петь И никогда не перестану Вперёд стремительно лететь. Но некому учить меня простым вещам, Никто не объяснит мне эти сны, Хотя за эти знания не дам, Не дам и половины я цены. Те знания приходят лишь с годами, Мы их всегда встречаем с сединой, И тайну ту, скажу меж нами, Мы познаём лишь головой седой. Двое для Одного. *** Часть ноши тяжкой понесёт душа, Другую примет тело смертного, Их двое, я же лишь одна, Так много здесь ещё не свергнуто. 1. Песок, вода, стихия лужи, О, этот мир давно простужен! Пустые, полные сердца, На это всё – всего Одна. И вера через край ума, И атеизм до боли, А ночью – красная луна И чёрная тоска по воле. Огонь и лёд, любовь и смерть, Не разграничить тени, Мы как-нибудь сойдём с ума От нашей чёрной лени. Полёт синицы, журавля, Для нас закрыто небо, И хорошо, конечно, там, Где нас с тобою нету. И миллионы алых роз Шипы свои теряют, Нас манит осени мороз, И души замерзают. Мы остановим времена, Года замедлят ход, Их – Двое, я – всего Одна, Велик наш мелкий род! 2. Мы старость не умеем уважать, Пред ней извечный страх, Пытаемся мы как-то избежать Своих дворцов и хижин крах. По звёздам мы читаем судьбы И начинаем всё сначала, Вся эта жизнь – сплошные будни, Земля ещё до нас всё знала. Землянки, пот и кровь, и слёзы, Извечная война, А сквозь листы простой мимозы Нас мчит к себе весна. Мы забываем, что забыто Людей далёких и родных, Нам достаётся, что разбито И нами же забытый стих. Мы губим то, что сердцем любим, И ноша эта тяжела, И лишь по внешности мы судим, Хотя для нас важней душа. Мы ищем правду и при этом лжём, Нам истины бесценное сиянье Нужно, чтоб управлять дождём Неверных слов, нападок, осмеянья. Мы ищем, но находим прах, Того, что сами закопали, И каждый – господин и шах, Хотя о самолюбии мы знаем. Неверность мы, любя, приносим, И ждём прощения грехов, И боль коварством в сердце вносим И лицемерством лживых слов. Наверное мы что-то пропустили, И где-то мы запутались во сне, Никто не вспомнит то, как мы когда-то жили, И правду не найдёт никто в вине. Мы все хотим, чтоб нас любили И презираем тут же остальных, Мы все хотим, чтоб нас не били, Не забывая дать в ответ ударов злых. Мы очень быть хотим такими, Чтоб помнили о нас века, Но продолжаем быть другими, Убийц не дрогнула рука! 3. Наверное, это болезни, А мы заразились зимой, Забыты старые песни, Нам не вернуться домой. Мы ищем, но ищем в пустую, Мы ищем то, чего нет, Мы мир изменить под чистую Хотим вот уже сколько лет. Мы время хотим повернуть, Для себя отвоёвывать вечность, Попытки вперёд заглянуть, А в настоящем – беспечность. Нас Двое, а я лишь Одна, Нельзя обмануть проведенье, Отныне – чужая душа И тело моё в заточении. Нас Двое, но не расколоться И кто-то одержит верх, Когда умереть нам придётся, Будет жить лишь Один Человек.
Нас Двое и листьев смятенье, В осеннюю пору полёт, Опять обмануть проведенье Нам совесть уже не даёт. Нас Двое, это так много, Нужно решать наконец, Взирает на нас очень строго Жизни нашей венец. Как много было ошибок, Как много пустых надежд, Как много лживых улыбок, Как много беспечных невежд. Нас Двое, но наши года Когда-то сложатся в век, Нас Двое, а я лишь Одна И Один навсегда Человек!
***** Мне смешно, отчего? Я не знаю Да и знать не хочу…Улыбнусь Я вчера провожала с вокзала Зная путь твой уже наизусть По ступенькам, спускаясь на землю Я как будто другой родилась От вокзала и до вокзала Я иду за тобой – тень твоя Заподозрив, ты, что-то неладно Обернулся, но там пустота Ты не знаешь меня, но я знаю У тебя в сердце боль и тоска Обмотавшись как в кокон вуалью Из пушистых и белых, как снег За тобой в новый путь собираюсь Забывая, что ….не человек. С неба капают капли печально, Выбегаешь из дома с зонтом Я тебя провожать не хотела, Но опять я стою за спиной. С НАТУПАЮЩИМ :)хехехе
Стихи пишутся от души, но через мозг. Я - ничего против творчества. Но в топике довольно бреда, идущего не через мозг, а вопреки. Идущего напролом, к свету, через призму общественного порицания. Но ведь - беда. Сюрреализм уже давно не в моде. Графоманство перестало приносить пользу после смерти соцреализма. Если творчество стебут - пусть это будет справедливым упреком и поиском новых форм и новой глубины. Ибо ничто не может покол*** законы развития.
У нас родилось несколько версий, после лингвистического анализа этого произведения. 1. Проблемы, затронутые контекстом произведения - явно носят метафизический характер: непонимание своего и чужого места в бытии, одиночество, страх, жизненный опыт, сексуальные влечения и духовная неудовлетворенность. Все это создает атмосферу тупика. Более того, контекст изначально осложнен перманентностью парадокса и противоречия. Совершенно ясно, что во первых строфах описывается классическая ситуация бытового разрыва между двумя близкими людьми, как следствие духовного разлада. Автор изначально вводит в контекст драматический психологизм, ведя повествование от первого лица. Лирический герой - женщина сильная и самоуверенная, идет на категорическое обострение отношений: Да я ушла, что неожиданно наверно Нет не наверно, точно ты не ожидал. Снисходительность и неожиданность - вот основной лейтмотив повествовательной части произведения. Тем не менее, замысел автора опережает возможные примитивные аналогии читателя, поэтому в контексте возникает напряжение и обострение конфликта. Естественно, это приводит к противоречию, к диссациативности происходящего, к флуктуации духовного единства, и поистине гегелевской борьбе противвоположностей. Влияние классической немецкой философии и поздней литературной класики очевидны - лирический герой явно идеалистически противопоставлен тождеству своей материальной сущности. Происходит как-бы разрыв идеалистического и материалистического основания всего художественного конфликта. Свои претензии, все свои вопросы Ты можешь высказать в лицо мне без обид И не нужны слова, колючие, как розы Любви здесь нет, и пламя не горит. Мы видим явное противоречие внутренней стихии повествования. С одной стороны можно выделить риторическую просьбу - призыв к вполне материалистической рефлексии. "..свои вопросы Ты можешь высказать в лицо мне без обид". С другой стороны - слова не нужны.. Любви нет, пламя погасло или его затушили. Из уст обманутой женщины это звучит как апофеоз идеалистически ангажированного возмездия в виде идеи-Обиды. Тем сокральнее и громче звучит продолжение этой темы: Да очень жаль, ты прав мне тоже жалко Что ты не смог всё это пережить Гениальное квазиутверждение. Если постараться осмыслить его, то можно без труда увидеть, как трансформируется идея-Обиды в идею-Силы. Трансформация знаковая, ибо в виде поверженного в психологическом плане антигероя, лирический герой черпает не только просветление, но самоутверждение. И выбросил всё это, как на свалку Ты свои чувства пытался задушить. И снова скачок в повествовании- переход от аморфности - к ндивидуализированной системе образов. Антигерой не смог пережить Трансформацию идеи-Обиды и ищет альтернативы. Вновь мы встречаем снисходительность, набирающего уверенность, словно воздух в легкие, лирического героя - "Твоя надежда, что время лечит раны Наивна и по детски хороша"... Далее, закономерно, что внутренние терзания героя выходят за рамки простой попытки самоотождествления. Драматический конфликт накатывает новой волной и бесчеловечный крик обвиняй! суди! - заканчивается вполне предсказуемым приемом "сам дурак", то есть отсылает антигероя со всей его надуманной системой ценностей к обосновонному психоанализу: Сам себе голову морочишь Сам себя попробуй-ка, пойми. В конце, автор ловко и мастерски уводит всю потетику на новый уровень аксиологического поиска. Он оставляет в душе и правом полушарии читателя немой вопрос. Я всё сказала, и обобщу, что сырость Никогда не создаст таких дилемм… Что хотел сказать автор этими простыми и незамысловатыми строчками? По всей видимости - это исполненное социального трагизма, пророческое предсказание-предостережение. Своеобразный метафорчиеский прием наполняет последние строки зловещим сарказмом. Скорее всего, автор мудро заостряет внимание на проблеме, а клавное - (!) причинах суицида. Ведь именно так знаковая "сырость" - этакий онтологический апокриф - становится идеей ухода от жизненных дилемм. Лирический герой оказывается антигероем, ибо настойчиво предрекает, или даже подталкивает первоначального квазиантигероя к трагическому финалу. Мастерски исполненное и глубокое произведение о сущности женской психологии.
Ты хоть кого зави
Душа совсем промокла
Под брызгами любви
Ты ходишь и скучаешь
Не зная что творить
Но лишь поймёшь, качаясь
Что можешь ты любить.
Бесовский зов
Звёзды падают на землю, поглощая тишину.
Без сомненья этой ночью, я сегодня не засну.
Как мне спать, когда созвездья начинают хоровод?
Как лежать, когда на небе неземной водоворот?
Яркий купол поднебесья раскололся пополам.
Сила ночи, сила бездны пригибает лес к корням.
А над ним туман клубится, а в реке вода кипит.
На огромной черепахе погибает синий кит.
На погосте деревенском затряслась сыра земля.
Войско мёртвое полезло из могилок, словно тля.
Люди к церкви побежали, верно, помощи ища,
Но надежда на спасенье их покинула, едва
Крест разбитый у часовни увидала их толпа.
А с небес стекает пламя, не безгрешного огня.
А на поле маршируют сатанинские князья.
Командиры, капитаны чёрной гвардии теней.
Повелители, владыки и мучители людей.
Вот пришёл за мной хозяин, призывая, в смертный бой.
Я готов всю ночь рубиться, проклиная род людской.
На погибель был рождён я, на погибель и умру.
И наверно в преисподни вместе с Ним я оживу.
Вот он - тот, кого отвергли,
Тот, кем все пренебрегли.
И по мёртвому пути
Скачет дьявол во плоти.
Бесовский зов
Звёзды падают на землю, поглощая тишину.
Без сомненья этой ночью, я сегодня не засну.
Как мне спать, когда созвездья начинают хоровод?
Как лежать, когда на небе неземной водоворот?
Яркий купол поднебесья раскололся пополам.
Сила ночи, сила бездны пригибает лес к корням.
А над ним туман клубится, а в реке вода кипит.
На огромной черепахе погибает синий кит.
На погосте деревенском затряслась сыра земля.
Войско мёртвое полезло из могилок, словно тля.
Люди к церкви побежали, верно, помощи ища,
Но надежда на спасенье их покинула, едва
Крест разбитый у часовни увидала их толпа.
А с небес стекает пламя, не безгрешного огня.
А на поле маршируют сатанинские князья.
Командиры, капитаны чёрной гвардии теней.
Повелители, владыки и мучители людей.
Вот пришёл за мной хозяин, призывая, в смертный бой.
Я готов всю ночь рубиться, проклиная род людской.
На погибель был рождён я, на погибель и умру.
И наверно в преисподни вместе с Ним я оживу.
Вот он - тот, кого отвергли,
Тот, кем все пренебрегли.
И по мёртвому пути
Скачет дьявол во плоти.
Бесовский зов
Звёзды падают на землю, поглощая тишину.
Без сомненья этой ночью, я сегодня не засну.
Как мне спать, когда созвездья начинают хоровод?
Как лежать, когда на небе неземной водоворот?
Яркий купол поднебесья раскололся пополам.
Сила ночи, сила бездны пригибает лес к корням.
А над ним туман клубится, а в реке вода кипит.
На огромной черепахе погибает синий кит.
На погосте деревенском затряслась сыра земля.
Войско мёртвое полезло из могилок, словно тля.
Люди к церкви побежали, верно, помощи ища,
Но надежда на спасенье их покинула, едва
Крест разбитый у часовни увидала их толпа.
А с небес стекает пламя, не безгрешного огня.
А на поле маршируют сатанинские князья.
Командиры, капитаны чёрной гвардии теней.
Повелители, владыки и мучители людей.
Вот пришёл за мной хозяин, призывая, в смертный бой.
Я готов всю ночь рубиться, проклиная род людской.
На погибель был рождён я, на погибель и умру.
И наверно в преисподни вместе с Ним я оживу.
Вот он - тот, кого отвергли,
Тот, кем все пренебрегли.
И по мёртвому пути
Скачет дьявол во плоти.
Быть может…
Бывает, на миг приоткроешь глаза,
И на лице заблестела слеза.
К чему, почему, кто же знает ответ?
Быть может, ты ночью нарушил запрет?
Опять в сладких снах созерцал облака,
И небом владел, словно божья рука?
Разил, упиваясь свободой лихой,
И в воздухе мчался, как ангел ночной.
Быть может, в далёком божественном храме,
На гладкой вершине, иль в сточной канаве
Ты был уподоблен благому Христу,
И так же как он, сделал шаг в пустоту.
Ты мог быть рабом на песке Колизея.
Ты кровь проливал, за свободу радея.
Себя не жалел и врагов презирал.
И ради победы судьбу проиграл.
Возможно, обрёл ты большую любовь,
На сердце пролив неизвестную кровь.
Надеялся, ждал, обнимал и ласкал.
Решил ты, что смог обрести идеал…
Вдруг стены померкли, и мир потемнел.
Ты словно в глубокую пропасть слетел.
В душе пустота, светец в несколько ват.
Сквозь веки ты видишь неверный закат.
Бывает, на миг приоткроешь глаза,
И на лице заблестела слеза.
Ты снова встаёшь и бредёшь в никуда,
В надежде, что ночью вернёшься сюда…
Запрета лакомый кусок,
Ещё цеплялась жизнью мёртвой,
Как за удачу тот игрок.
Её остановить уже не в силах,
Она уж, вне меня живёт,
Границ ей нет - здесь её сила,
Однажды родилась и не умрёт.
И здесь не вАжна воля божья,
Ей места нет в его мирах,
Как я один - она ничтожна,
Когда я всё - она в моих руках.
Явился образ незнакомый мне
Когда прищурил я глаза
Унидел в пелене тебя
Стояла ты в полуночной мгле
И улыбалась нежно мне
Теперь я понял... я прозрел...
Ты ангел с небе пришедший ко мне
Но ты усмехнулась глаза отводя:
"я Муза пришла из ночи для тебя"
Такой красоты никогда не видал
Цвет глаз похож на небеслую даль
Нежность руки как дыханье ветров
И тело бросает в объятье оков
Словами простыми описать немогу
Твою неземную как жизнь красоту...
Лишь призраками старых снов
Сгорает листьями надежда
Напоминая про любовь
К нам ангелы слетали с неба
Садясь в песчанные тески
На берегу морской надежды
У острова моей мечты.
Закат краснеет в далеке
Пучина моря рвет и мечет
Костер горит лениво гдето
На острове моей надежды
У берега моей мечты
Сидим с тобой мы на песке
На берегу пустынных снов
А в далеке сгорают листья
Напоминая про любовь
Уходит в ниоткуда
Приходит из ниоткуда
Испаряясь вся до дна
Наченает темнеть
То что раньше
Было белым
Начинает чернеть
То что раньше
Было серым
И привычная погода
Меня сводит с ума
Что же стало со мной?
Со мною нет
Сейчас тебя....
Я не могу ощутить
Привычной сладости губ
Я не могу дотянуться
До нежных твоих рук
И привычный расклад
Меня сводит с ума
Что же стало со мной?
со мною нет
Сейчас тебя....
Я научусь красиво рисовать,
Обманывать глаза,
Мои рисунки не понять,
Ведь в них моя душа.
Я научусь писать стихи
И стану я таким поэтом,
Который в утренней тиши
Умеет наслаждаться лунным светом.
Я научусь красиво говорить,
Чтобы сказать слова простые,
Чтобы прекрасным человеком быть
И не в пустую говорить о мире
Я научусь играть как ангел,
Как ангел научусь я петь
И никогда не перестану
Вперёд стремительно лететь.
Но некому учить меня простым вещам,
Никто не объяснит мне эти сны,
Хотя за эти знания не дам,
Не дам и половины я цены.
Те знания приходят лишь с годами,
Мы их всегда встречаем с сединой,
И тайну ту, скажу меж нами,
Мы познаём лишь головой седой.
Двое для Одного.
***
Часть ноши тяжкой понесёт душа,
Другую примет тело смертного,
Их двое, я же лишь одна,
Так много здесь ещё не свергнуто.
1.
Песок, вода, стихия лужи,
О, этот мир давно простужен!
Пустые, полные сердца,
На это всё – всего Одна.
И вера через край ума,
И атеизм до боли,
А ночью – красная луна
И чёрная тоска по воле.
Огонь и лёд, любовь и смерть,
Не разграничить тени,
Мы как-нибудь сойдём с ума
От нашей чёрной лени.
Полёт синицы, журавля,
Для нас закрыто небо,
И хорошо, конечно, там,
Где нас с тобою нету.
И миллионы алых роз
Шипы свои теряют,
Нас манит осени мороз,
И души замерзают.
Мы остановим времена,
Года замедлят ход,
Их – Двое, я – всего Одна,
Велик наш мелкий род!
2.
Мы старость не умеем уважать,
Пред ней извечный страх,
Пытаемся мы как-то избежать
Своих дворцов и хижин крах.
По звёздам мы читаем судьбы
И начинаем всё сначала,
Вся эта жизнь – сплошные будни,
Земля ещё до нас всё знала.
Землянки, пот и кровь, и слёзы,
Извечная война,
А сквозь листы простой мимозы
Нас мчит к себе весна.
Мы забываем, что забыто
Людей далёких и родных,
Нам достаётся, что разбито
И нами же забытый стих.
Мы губим то, что сердцем любим,
И ноша эта тяжела,
И лишь по внешности мы судим,
Хотя для нас важней душа.
Мы ищем правду и при этом лжём,
Нам истины бесценное сиянье
Нужно, чтоб управлять дождём
Неверных слов, нападок, осмеянья.
Мы ищем, но находим прах,
Того, что сами закопали,
И каждый – господин и шах,
Хотя о самолюбии мы знаем.
Неверность мы, любя, приносим,
И ждём прощения грехов,
И боль коварством в сердце вносим
И лицемерством лживых слов.
Наверное мы что-то пропустили,
И где-то мы запутались во сне,
Никто не вспомнит то, как мы когда-то жили,
И правду не найдёт никто в вине.
Мы все хотим, чтоб нас любили
И презираем тут же остальных,
Мы все хотим, чтоб нас не били,
Не забывая дать в ответ ударов злых.
Мы очень быть хотим такими,
Чтоб помнили о нас века,
Но продолжаем быть другими,
Убийц не дрогнула рука!
3.
Наверное, это болезни,
А мы заразились зимой,
Забыты старые песни,
Нам не вернуться домой.
Мы ищем, но ищем в пустую,
Мы ищем то, чего нет,
Мы мир изменить под чистую
Хотим вот уже сколько лет.
Мы время хотим повернуть,
Для себя отвоёвывать вечность,
Попытки вперёд заглянуть,
А в настоящем – беспечность.
Нас Двое, а я лишь Одна,
Нельзя обмануть проведенье,
Отныне – чужая душа
И тело моё в заточении.
Нас Двое, но не расколоться
И кто-то одержит верх,
Когда умереть нам придётся,
Будет жить лишь Один Человек.
Нас Двое и листьев смятенье,
В осеннюю пору полёт,
Опять обмануть проведенье
Нам совесть уже не даёт.
Нас Двое, это так много,
Нужно решать наконец,
Взирает на нас очень строго
Жизни нашей венец.
Как много было ошибок,
Как много пустых надежд,
Как много лживых улыбок,
Как много беспечных невежд.
Нас Двое, но наши года
Когда-то сложатся в век,
Нас Двое, а я лишь Одна
И Один навсегда Человек!
Мне смешно, отчего? Я не знаю
Да и знать не хочу…Улыбнусь
Я вчера провожала с вокзала
Зная путь твой уже наизусть
По ступенькам, спускаясь на землю
Я как будто другой родилась
От вокзала и до вокзала
Я иду за тобой – тень твоя
Заподозрив, ты, что-то неладно
Обернулся, но там пустота
Ты не знаешь меня, но я знаю
У тебя в сердце боль и тоска
Обмотавшись как в кокон вуалью
Из пушистых и белых, как снег
За тобой в новый путь собираюсь
Забывая, что ….не человек.
С неба капают капли печально,
Выбегаешь из дома с зонтом
Я тебя провожать не хотела,
Но опять я стою за спиной.
С НАТУПАЮЩИМ :)хехехе
присоединяюсь к Китти :) вам.. эээ.. мсье, Пулитцеровскую премию надо :)
Пользователь не найден.
Если творчество стебут - пусть это будет справедливым упреком и поиском новых форм и новой глубины. Ибо ничто не может покол*** законы развития.
Арагорн...а вы кто такой?:)
1. Проблемы, затронутые контекстом произведения - явно носят метафизический характер: непонимание своего и чужого места в бытии, одиночество, страх, жизненный опыт, сексуальные влечения и духовная неудовлетворенность. Все это создает атмосферу тупика. Более того, контекст изначально осложнен перманентностью парадокса и противоречия.
Совершенно ясно, что во первых строфах описывается классическая ситуация бытового разрыва между двумя близкими людьми, как следствие духовного разлада. Автор изначально вводит в контекст драматический психологизм, ведя повествование от первого лица. Лирический герой - женщина сильная и самоуверенная, идет на категорическое обострение отношений:
Да я ушла, что неожиданно наверно
Нет не наверно, точно ты не ожидал.
Снисходительность и неожиданность - вот основной лейтмотив повествовательной части произведения. Тем не менее, замысел автора опережает возможные примитивные аналогии читателя, поэтому в контексте возникает напряжение и обострение конфликта. Естественно, это приводит к противоречию, к диссациативности происходящего, к флуктуации духовного единства, и поистине гегелевской борьбе противвоположностей. Влияние классической немецкой философии и поздней литературной класики очевидны - лирический герой явно идеалистически противопоставлен тождеству своей материальной сущности. Происходит как-бы разрыв идеалистического и материалистического основания всего художественного конфликта.
Свои претензии, все свои вопросы
Ты можешь высказать в лицо мне без обид
И не нужны слова, колючие, как розы
Любви здесь нет, и пламя не горит.
Мы видим явное противоречие внутренней стихии повествования. С одной стороны можно выделить риторическую просьбу - призыв к вполне материалистической рефлексии. "..свои вопросы Ты можешь высказать в лицо мне без обид". С другой стороны - слова не нужны.. Любви нет, пламя погасло или его затушили. Из уст обманутой женщины это звучит как апофеоз идеалистически ангажированного возмездия в виде идеи-Обиды.
Тем сокральнее и громче звучит продолжение этой темы:
Да очень жаль, ты прав мне тоже жалко
Что ты не смог всё это пережить
Гениальное квазиутверждение. Если постараться осмыслить его, то можно без труда увидеть, как трансформируется идея-Обиды в идею-Силы. Трансформация знаковая, ибо в виде поверженного в психологическом плане антигероя, лирический герой черпает не только просветление, но самоутверждение.
И выбросил всё это, как на свалку
Ты свои чувства пытался задушить.
И снова скачок в повествовании- переход от аморфности - к ндивидуализированной системе образов. Антигерой не смог пережить Трансформацию идеи-Обиды и ищет альтернативы.
Вновь мы встречаем снисходительность, набирающего уверенность, словно воздух в легкие, лирического героя - "Твоя надежда, что время лечит раны Наивна и по детски хороша"...
Далее, закономерно, что внутренние терзания героя выходят за рамки простой попытки самоотождествления. Драматический конфликт накатывает новой волной и бесчеловечный крик обвиняй! суди! - заканчивается вполне предсказуемым приемом "сам дурак", то есть отсылает антигероя со всей его надуманной системой ценностей к обосновонному психоанализу:
Сам себе голову морочишь
Сам себя попробуй-ка, пойми.
В конце, автор ловко и мастерски уводит всю потетику на новый уровень аксиологического поиска. Он оставляет в душе и правом полушарии читателя немой вопрос.
Я всё сказала, и обобщу, что сырость
Никогда не создаст таких дилемм…
Что хотел сказать автор этими простыми и незамысловатыми строчками?
По всей видимости - это исполненное социального трагизма, пророческое предсказание-предостережение. Своеобразный метафорчиеский прием наполняет последние строки зловещим сарказмом.
Скорее всего, автор мудро заостряет внимание на проблеме, а клавное - (!) причинах суицида. Ведь именно так знаковая "сырость" - этакий онтологический апокриф - становится идеей ухода от жизненных дилемм. Лирический герой оказывается антигероем, ибо настойчиво предрекает, или даже подталкивает первоначального квазиантигероя к трагическому финалу.
Мастерски исполненное и глубокое произведение о сущности женской психологии.