Режиссер — Квентин Тарантино
В ролях: Джейми Фокс, Кристоф Вальтц, Леонардо ДиКаприо, Сэмюэль Л. Джексон, Керри Вашингтон, Дон Джонсон, Деннис Кристофер, Джеймс Римар, Брюс Дёрн, Том Савиньи, Зоуи Белл, Уолтон Гоггинс, Франко Неро, Джеймс Руссо, Джона Хилл
Продолжительность — 165 мин
Квентин Тарантино продолжает переписывать историю — со Второй Мировой разобрались, теперь возьмёмся за рабство в Америке. «Джанго освобожденный», новый фильм Тарантино, кровавая анти-рабовладельческая поэма, исполненная в жанре спагетти-вестерна.
С самой середины 90-х, когда Тарантино стрельнул «Бешеными псами» и покорил Канны «Криминальным чтивом», фамилия режиссёра стала синонимом определенного рода кинематографической крутости. Пижонский стиль, любовно прописанные многословные диалоги, непочтительный юмор, позабытая всеми старая попса, точечно вставляемая в самые нужные моменты, всплески брутального насилия, приветы старому кино — в 90-е таким языком, популяризованным Тарантино, принялось выражаться целое поколение режиссёров. И сегодня, через двадцать лет после того, как вся эта каша заварилась, Тарантино по-прежнему крут, как никто другой — что довольно наглядно демонстрирует нам «Джанго освобожденный».
С позиций чистого стиля «Джанго» — кино крутое просто неимоверно. Многословное, кровавое, живописное, замечательно разыгранное замечательными людьми (артист Вальтц заслуживает всех без исключения «Глобусов», что складывают к его ногам, Фокс с ДиКаприо стараются не отставать). Ужасно смешное (ку-клукс-клановцы с мешками! Фокс в жабо!) и прекрасно озвученное идеально сбалансированным коктейлем из всеми (кроме Тарантино) забытых песенок и неожиданно совершенно уместных вставок современного рэпа. Абсолютно, совершенно бессовестное. Такое кино, на котором непроизвольно открываешь вдруг рот, хлопаешь себя по ляжкам и периодически борешься с желанием немедленно толкнуть локтём в бок соседа, чтобы состроить ему гримасу типа «Не, ну ты видел, а?!» Впрочем, если сосед знакомый, то и не борешься.
По крайней мере, так происходит первые минут примерно сто — а дальше... Нет, дальше ничего особенно не меняется, Тарантино продолжает наваливать сцены и диалоги одна круче другого. Но даже у самых вкусных в мире пирожных есть предел насыщенности — скажем, семь штук; дальше уже перестаёшь различать вкус. Так вот, «Джанго освобожденный» — это штук пятнадцать таких пирожных за один присест.
Кажется, Тарантино какое-то время назад незаметно для всех (и в первую очередь для себя) перешёл одну весьма смутно различимую грань — из человека, который берёт и делает круто, он стал человеком, который знает, что он делает круто. Как рассказчик анекдота на вечеринке (неважно уже, насколько смешного), хохочущий над собственной шуткой громче всех, он не заметил тот момент, где увлекательная и классная история тонет в море бесконечных красочных подробностей, а пижонская лихость превращается в самодовольное позёрство.
Более того, если на минуточку прислушаться сквозь револьверный грохот к тому, что именно Квентин Тарантино хочет нам рассказать фильмом «Джанго освобожденный», придётся довольно долго простоять в глупой позе, тщетно напрягая слух. «Рабство — это плохо» — примерно это сообщает нам Тарантино, а сам даже не может толком выдержать многозначительную паузу перед тем, как радостно завопить следом «Пиф! Паф! Ой-ё-ёй!» и схватиться за ведра с бутафорской кровью. И пока он задорно плещет ею направо и налево, с некоторым осторожным недоумением понимаешь, что примерно так дела в Тарантино-лэнде обстоят уже лет примерно десять. Женщина-киллер мстит бывшим коллегам за расстрелянную свадьбу, девчонки мстят маньяку-гонщику, убивающему девчонок, евреи мстят нацистам за Холокост, негры мстят южанам за рабство. Никакого другого драматического повода для сочинения дюжины шуток и десятка длинных виртуозных разговоров, заканчивающихся кровавой баней, у Тарантино в запасе нет. Наверняка есть на свете люди, так же сильно влюбленные в эти тарантиновские шуточки и разговоры, как и он сам — у них на «Джанго освобожденном» будет праздник.
Вердикт — спагетти-вестерн Квентина Тарантино про рабство — смешной, кровавый, длинный, избыточный, пустой
