Режиссёр — Терри Гиллиам
В ролях: Кристоф Вальтц, Дэвид Тьюлис, Мелани Тьерри, Лукас Хеджес, Мэтт Дэймон, Тильда Суинтон, Питер Стормаре, Бен Уишоу
Продолжительность — 107 мин.
В заключительных титрах «Теоремы Зеро» инстинктивно ищешь хоть какой-нибудь знак — не знаю, пропущенную или неправильную букву в фамилии великого режиссёра, как на китайских кроссовках Abibas. Потому что фильм «Теорема Зеро» реально выглядит не столько фильмом Терри Гиллиама, сколько его плохой китайской копией.
«Теорема» похожа на фильмы Гиллиама даже чересчур, с размахом, с избытком. Это очевидный дальний родственник «Бразилии» и «Двенадцати обезьян», ещё одна антиутопия, в которую по углам натолкано великое множество чисто гиллиамовских деталей. Причудливое будущее Гиллиама — это разноцветный бардак, громкий и назойливый хаос, возникший на стыке самых разных технологий; компьютер главного героя скачивает данные в пробирки со светящейся жидкостью, которые передаются по старой доброй пневмопочте, а к компьютеру подключён старомодный проводной телефон. От телефонного аппарата, кстати, герой предпочитает не отходить — ему должны перезвонить и рассказать, в чём смысл жизни. Вопрос, не последний для всего предшествовавшего творчества Гиллиама. Но конкретно в «Теореме Зеро» этот вопрос и ещё несколько равнозначных — ради чего мы существуем? Есть ли направляющие нас высшие силы, или всё вокруг просто неконтролируемый хаос? — не столько обсуждается, сколько выкрикивается прямым текстом в безбрежную космическую пустоту в ложном ощущении, что именно так разговор на подобные темы и ведётся.
«Теорема», с одной стороны, вроде бы с иронией относится к своему титульному уравнению — что ноль должен быть равен ста процентам — но при этом в плане попыток что-то ему противопоставить выступает катастрофически жалко. Да, главный герой, обритый наголо программист по имени Коэн Лет, замкнутый немолодой социопат, который имеет привычку говорить о себе во множественном числе, одержим собственной неминуемой смертью и грядущим звонком о смысле жизни (разве не сорок два, нет?), в процессе решения титульной теоремы вроде бы обретает друга и любовь. Но сценарий Пэта Рашина подходит к выстраиванию этих важнейших для фильма отношений с той же прямолинейной небрежностью, с которой он формулирует свои главные вопросы.
Девушка Бэйнсли, подосланная к Коэну руководством, влюбляется в программиста исключительно потому, что по воле сценария его должна вернуть к полноценной жизни великая сила любви. Ни в характерах, ни во взаимодействиях Коэна с Бэйнсли нет ничего, что могло бы объяснить внезапное возникновение этого чувства. С главным героем у Гиллиама с Рашином вообще выходит страшная промашка. Точно так же, как и Коэн не может раскусить титульную теорему, так и у невероятно харизматичного артиста Вальтца не выходит найти в том сборище комплексов, тиков и неврозов, что ему предлагается играть, настоящего живого человека. То есть, в «Теореме Зеро» мы вполне можем видеть Гиллиама-дизайнера и изобретателя разных красочных штук — но вот Гиллиам-поэт и Гиллиам-романтик, Гиллиам-гуманист и Гиллиам-провидец на этом фильме явно решили чуток отоспаться.
Вердикт — Терри Гиллиам на автопилоте — привычно красочная и вычурная антиутопическая фантазия, прискорбно прямолинейная и недодуманная в содержательном плане
