Зеленая роща - не самый веселый райончик. Да и ДК КрАЗа не очень напоминает храм искусства. Во всяком случае, сейчас, когда под его крышей по-хозяйски расположилась куча всевозможных контор, агентств и даже магазинов. Поэтому путь к театру "За двумя зайцами" не особенно радует глаз и не очень настраивает на встречу с прекрасным. А тут еще неожиданный снег в конце марта... В общем, настроение, с которым я подходила к дверям, обклеенным мелкими афишками, было совсем не приподнятым. Спектакль, на который я отправилась в этот непогожий мартовский вечер, назывался "Весело - нескушно" (именно нескушно, через ш), и мне ужасно хотелось верить, что он таким и будет, хотя жизнь и приучила не очень-то доверять таким прямолинейным названиям.
У входа меня встретила серьезная крошка в клоунском парике и круглых очёчках. Увидев это небесное создание, я даже начала подозревать, что попала на детский утренник (хотя, скорее вечерник), но маленькая клоунесса успокоила меня, сообщив, что это спектакль "для всех". Пришедшие раньше зрители восседали на пластмассовых стульчиках, заботливо расставленных вдоль стен, и, за неимением другого развлечения, рассматривали вновь пришедших. Чтобы убить время, оставшееся до начала спектакля, я принялась внимательно читать набранные мелким шрифтом статьи на стене, из которых можно было узнать, что театр существует уже пятнадцать лет, что организовали его Валерий и Ирина Зайцевы, отчего и пошло столь необычное название, и что 1 апреля театр собирается отметить свой юбилей "Юморительной вечеринкой".
Ровно в семь открылись двери, зрители потянулись в маленький зал, рассчитанный человек на пятьдесят - не больше, и настроение мое начало потихоньку подниматься. Во-первых, потому что я очень люблю маленькие залы - их камерность и близость к актерам всегда дарит ощущение участия в происходящем, да и актеры в такой ситуации вынуждены работать, что называется, филигранно, не имея права выключиться даже на йоту. Во-вторых, как выяснилось из небольшой вступительной речи, в спектакле принимает участие только молодая часть труппы, а это вообще всегда интересно, а в-третьих, я забыла сказать, что театр "За двумя зайцами" - это театр пантомимы - искусства необычного, но удивительно выразительного. Правда, в моей жизни был один курьез, когда из любви к этому жанру я, будучи в Москве, забрела в театр "Мимики и жеста", который оказался театром для глухонемых. То есть актеры играли как в нормальном драматическом театре, только вместо слов они мычали и объяснялись на пальцах. Ежу понятно, что к пантомиме это не имело никакого отношения.
Но вернемся к нашим "зайцам". Зазвучал старинный фокстрот - представление началось. Скажу сразу, что этот час с небольшим, который длился спектакль, пролетел совершенно незаметно, и название этого действа оказалось абсолютно оправданным. Было и весело, и не скучно, а самое главное - интересно! Молодые ребята - яркие, энергичные, и, что видно невооруженным взглядом, по уши влюбленные в лицедейство и театр вообще, играли настолько самозабвенно, что невольно заражали своим энтузиазмом зрителей. Сам спектакль состоял из небольших сценок, или того, что в театральных институтах называется этюдами.
О, эти институтские этюды! Человеку, далекому от театральной кухни, и в голову не может прийти, что может стать для них темой у неистощимых на выдумку студентов. Особенно, если это этюд на "органическое молчание", то есть в нем не должно быть произнесено ни одного слова. Темой может стать все, что угодно - и случайно попавший на зуб трудно раскалываемый орех, и безбилетный проезд в автобусе, и сломавшийся в букете цветок, и не желающий ловиться таракан - все это при желании можно превратить в буквально шекспировскую драму! И, как это ни странно, но без слов все чувства и взаимоотношения между людьми становятся намного тоньше, острее, и зримее. Только и играть такие этюды гораздо сложнее, чем "разговорные". Играть мимикой, жестом, выражением глаз, всей своей пластикой, не впадая при этом в пошлую иллюстративность в стиле "где мы были - мы не скажем, а что делали - покажем". Рассказать и заставить зрителя прочитать мысль, заложенную в такую маленькую историю без слов - это особое мастерство, доступное далеко не всем. А уж сделать это еще и смешно - это уже высший пилотаж. Кстати, на последнем капустнике в Доме актера "пушкинцы" очень здорово показали несколько таких этюдов, видимо, ностальгируя по студенческим годам.
Спектакль "Весело - нескушно" весь построен на клоунаде. Не знаю, искали ли ребята себе сами клоунские типажи, или они были им подсказаны кем-то из старших товарищей, но несколько масок (не все) были придуманы настолько удачно, что буквально влюбили в себя зрителей. Надо сказать, что поиску "своей" ни на кого не похожей маски-образа многие клоуны посвящают годы, а то и десятилетия. Ведь это не просто смешной грим, но еще и человеческий характер, пусть шаржированный, но характер. Так что столь раннюю находку своего сценического образа можно считать творческой удачей, с чем я ребят искренне и поздравляю.
Конечно, будучи объективным, нельзя было не заметить, что не все этюды или, если хотите, сценки были равнозначны, как с точки зрения актерства, так и с точки зрения режиссуры. Одни из них были сделаны, безусловно, профессионально и, я бы сказала, талантливо, другие оставляли впечатление натянутости и некоторого ученичества. Но это с лихвой окупалось невероятной положительной энергетикой, которая просто фонтанировала из юных актеров. В маленьких залах все, что касается энергетики, становится буквально осязаемым. Жаль, что это невозможно передать словами! А там, где невозможно сказать словами, как раз и вступает в силу пантомима, как в детской игре. Клоуны - они ведь большие дети. И когда смотришь на них, то чувствуешь, что с тебя тоже сходит взрослая кожура, а под ней оказывается совсем детская душа. И это счастье, когда ты ее находишь, потому что, наверное, в этот момент становишься самим собой.
Ребята отыграли спектакль, закончив его "трогательной историей", то есть, дотрагиваясь до каждого зрителя так, как дети гладят очень красивые и очень любимые игрушки. Мейерхольд, обожающий такое "хождение актеров" в зрительный зал, был бы в полном восторге, потому что в ответ на лицах взрослых людей появлялись идиотские детские улыбки, и вдруг захотелось подурачиться или раскрасить как-нибудь смешно физиономию. А потом, когда большая часть зрителей ушла, они вышли в фойе, усталые, без грима, и стало понятно, что эта детская непосредственность, эти веселые, распахнутые навстречу зрителю глаза - это все-таки работа, тяжелая и изматывающая. Но только этого зрителю видеть не надо. Он должен уходить домой, унося с собой состояние счастья - то, ради чего они играли спектакль.
Обратная дорога не показалась мне долгой, потому что в голове вертелись понравившиеся сценки и милые уморительные рожицы. До чего же я все-таки люблю театр!
А Зеленая роща не так уж и далеко...
Кристина Штучкина
