Если бы я была Директором Книжек, то непременно сочинила бы следующие указы: запустить производство водонепроницаемых книг для чтения в ванной; создать Красную Книгу Читателей Гегеля; читать новую книгу виртуальных-братьев-марио Чхартишвили и Акунина всем.
Всем, всем. Даже тем, у кого от одного упоминания об Акунине начинается изжога и дергается веко. Потому что «Кладбищенские истории» настолько хороши, что читать их можно с одним зажмуренным глазом и ложкой соды во рту. Допускаю, что со стороны это будет выглядеть немного странно, но ради дела нужно потерпеть.
Я писал эту книгу долго, по одному-два кусочка в год. Не такая эта тема, чтобы суетиться, да и потом было ощущение, что это не просто книга, а некий путь, который мне нужно пройти, и тут вприпрыжку скакать негоже – можно с разбегу пропустить поворот и сбиться с дороги. Иногда я чувствовал, что пора остановиться, дождаться следующего сигнала, зовущего дальше.
Дорога эта оказалась длиной в целых пять лет. Началась от стены старого московского кладбища и увела меня очень-очень далеко. За это время многое изменилось, «и сам, подвластный общему закону, переменился я» - раздвоился на резонера Григория Чхартишвили и массовика-затейника Бориса Акунина, так что книгу дописывали уже вдвоем: первый занимался эссеистическими фрагментами, второй беллетристическими. Еще я узнал, что я тафофил, «любитель кладбищ» - оказывается, существует на свете и такое экзотическое хобби (а у некоторых и мания). Но тафофилом меня можно назвать лишь условно – я не коллекционировал кладбища и могилы, меня занимала Тайна Прошедшего Времени: куда оно девается и что происходит с людьми, его населявшими?
В поиске ответов Григорий Чхартишвили бродит по самым знаменитым древним кладбищам мира – старому донскому в Москве, хайгейтскому в Лондоне, Пер-Лашезу в Париже, иностранному в Иокогаме, Грин-Вудскому в Нью-Йорку и кладбищу на масличной горе в Иерусалиме. Бродит, фотографирует могилы знаменитых покойников, гадает над зашифрованными посланиями, рассуждает об отношении к смерти в той или иной стране, выстраивает философские концепты.
Например, так.
…Покончив с обязательной программой, обходом литераторских могил, я почувствовал себя свободным и пустился в бессистемное плавание по аллеям и тропинкам, чтобы ощутить вкус, цвет и запах Пер-Лашез – его букет. Тогда-то и выкристаллизовалась упомянутая выше триада, обаятельная формула французскости: aventure, mystere, amour.
Или так.
…Ничто не потрясает нас сильнее, чем внезапная смерть, главный ужас человеческого существования. Западный человек, дитя оптимистической цивилизации, живет на свете, делая вид, что смерти нет, а если и есть, то очень нескоро. Японская же традиция призывает пребывать в постоянной готовности к неожиданному концу... Так вот что такое иностранное кладбище Гайдзин-боти: захоронение дилетантов смерти в стране, где мастерски умеют умирать.
Затем настает черед Акунина. Он развлекает задумчивого читателя, иллюстрируя теоретические выкладки профессора Чхартишвили забавными фантазийными историями на тему. Так, в рассказе Акунина про французское кладбище Пер-Лашез мы сталкиваемся с расхитителями гробниц и влюбленным нетленным покойником Оскаром Уайльдом. Вот вам, пожалуйста: и авантюра, и мистика, и любовь. А по японскому кладбищу для иностранцев бродит, расследуя внезапную и страшную смерть сослуживца, Эраст Петрович Фандорин. Вампир Карл Маркс, садистка Салтычиха, милиционеры и миллионеры, – все они крутятся в причудливом водовороте, а Акунин стоит на берегу и тыкает в речку багром, чтоб нескучно было.
А над водой носится стрекозой идея, ради полета которой и писались, собственно, «Кладбищенские истории»:
Главная мечта человечества – избавиться от страха смерти, а вместе с ним и от всех прочих страхов. Это означает не вообще уничтожить смерть, а исключить смерть неожиданную, непредсказуемую и преждевременную, которая обрушивается на человека, когда он не насытился жизнью и не выполнил свое предназначение. Подчинить себе смерть – в конечном итоге, именно таков магистральный стимул науки, прогресса и общественной мысли…
Когда смерть перестанет внушать страх и восприниматься как зло, можно будет считать, что человечество свой путь благополучно завершило и вернулось в Эдем.
И сразу хочется подчинить, перестать бояться, и наесться вдоволь и без последствий экзотических плодов. В индивидуальном, два на семьдесят, райском месте.
Анна Андерсен
• ул. Телевизорная, 1. Торговый квартал на Свободном. тел.
