Долгожданная премьера в Красноярском ТЮЗе — питерский режиссер Тимур Насиров выпустил здесь свой второй спектакль «Д’Артаньян». Жанр постановки он обозначил как остропсихологическая клоунада. Но, впрочем, к клоунаде имеет отношение только первая часть этой истории, финал спектакля далек от чего-то комического.
Потерянный рай
Как заметил накануне премьеры сам Насиров, к его постановке логичнее всего подходит название «Последнее лето детства». И, на мой взгляд, режиссеру удалось донести эту мысль до зрителей. У пьесы Михаила Бартенева, по которой поставлен «Д’Артаньян», мало общего с романом Александра Дюма «Три мушкетера». Впрочем, тот тоже написан по мотивам множества произведений, поэтому «вольности» пьесы не выглядят чем-то кощунственным. Да и название спектакля — «Д’Артаньян» — сразу настраивает, что в центре повествования здесь все-таки молодой гасконец. Пылкий юноша-романтик, чьи возвышенные иллюзорные мечты вскоре разбиваются о жестокую реальность. Но именно благодаря такой ломке и происходит его взросление. Кто из нас через это не проходил?.. На глазах у публики герой расстается с детством, теряет свой рай, переданный в первом акте через беззаботную картину цирка.
Униформа в ярких ливреях, шпрехшталмейстер (Надежда Вонсович), возвещающая начало каждого акта и антракт, человек-оркестр на балкончике (композитор постановки Евгения Терехина), разножанровый цирковой реквизит — вся эта узнаваемая атрибутика сразу задает атмосферу праздника. К воротам Парижа подбегает д’Артаньян (Алексей Алексеев), и с его появлением со сцены, как волна, накатывает какая-то щенячья радость жизни — просто так, без особых причин. Потому что молод, полон сил и юношеского нахального задора, веры, что легко можешь всего достичь и все преодолеть. Алексеев в этой роли чем-то напоминает гайдаевского Шурика — такой же светлый и наивный.
Тройка мушкетеров — тоже непроизвольный отсыл к комедиям Гайдая. В этом спектакле в Атосе (Денис Зыков), Портосе (Олег Рубцов) и Арамисе (Максим Бутивченко) поначалу ничего благородно-возвышенного — такие же собутыльники-лоботрясы, как и киношные Трус, Балбес и Бывалый. Только в спектакле ТЮЗа они с повадками пресыщенных жизнью мажоров. Последняя характеристика — еще и за счет стильных костюмов Елены Соколовой. Как и в предыдущей ее совместной работе с Насировым, «Собаках-якудза», костюмы — несомненная удача спектакля. Если и дальше так пойдет, еще немного — и артисты ТЮЗа начнут задавать тон молодежной моде Красноярска.
Дух ансамбля
В новом спектакле Тимура Насирова вообще очень много всевозможных метафор и ассоциаций. И, думаю, каждый зритель увидит в них что-то свое. Но ощущения перебора, перенасыщения этими символами не возникает — все логически оправданно и последовательно. И в оформлении Никиты Сазонова, и в костюмах. И даже в актерской игре, что особенно приятно, — в этом спектакле по-настоящему ощущается ансамблевость.
Хотя удается пока далеко не все. Но это и не удивительно, чудес не бывает. После многих лет работы в откровенно слабых спектаклях, до сих пор, к сожалению, составляющих большую часть репертуара ТЮЗа, невозможно быстро добиться каких-то серьезных перемен. И тем не менее прогресс в актерской игре у многих налицо. Значителен образ кардинала (Савва Ревич) — такое ощущение, что он наперед знает судьбу д’Артаньяна и сам, как умелый манипулятор, ведет его к важному жизненному порогу. Запоминаются Планше (Анатолий Пузиков) и Бонасье (кстати, у Сергея Тисленко это вообще первая «злодейская» роль в биографии), неожиданно раскрылись комические способности у Алексея Буракова (Рошфор). Достаточно убедительна мушкетерская троица, которая проходит здесь настоящую трансформацию — от беззаботных выпивох до верных друзей, для которых девиз «Один за всех, и все за одного!» не пустой звук. И, конечно же, невероятно харизматичен д’Артаньян. Не будь в труппе Алексея Алексеева, спектакль не состоялся бы.
Сложнее женские образы — пока что наибольшей удачей среди них можно назвать королеву (Юлия Наумцева). И вообще первый акт, комический, в целом удается актерам гораздо лучше, чем второй, где уже все по-взрослому, детство осталось позади. И отсюда пока некоторая затянутость и общая неровность темпоритма спектакля.
Что дальше?
Тем не менее «Д’Артаньян» в репертуаре ТЮЗа уже сейчас претендует на нечто большее, чем даже нашумевшие «Собаки-якудза», благодаря которым театр впервые получил приглашение на престижный фестиваль «Ново-Сибирский транзит». И, кстати, «Собаками» заинтересовались японцы: вскоре представители их театральных кругов приедут смотреть спектакль, и не исключено, что он получит приглашение на заграничные гастроли.
И все равно — история «Д’Артаньяна» гораздо глубже по замыслу, чем «собачий» экшн, несмотря на все ее премьерные неровности. Что очень важно, этот спектакль может привлечь в театр другую публику — думающую, не воспринимающую театральную фальшь, которой много лет был перенасыщен репертуар ТЮЗа. Но удастся ли труппе удержать обретенные позиции? Смогут ли актеры сохранить и развить то, чего удалось добиться за последний сезон? Очевидно, что при нынешнем раскладе сил в руководстве театра это исключено. Ситуация неопределенности в ТЮЗе слишком затянулась, вымотала труппу, необходимо, наконец, уже принять окончательное решение: каким будет дальнейший художественный курс театра? Останется ли ТЮЗ влачить прежнее убогое состояние или сможет наконец начать работать и развиваться как полноценный творческий организм, интересный широкому кругу зрителей? Выбор за учредителем театра.
Елена Коновалова, фото Андрея Минаева, «Вечерний Красноярск», №11 (252)
