В самом начале нашей экспедиции я звонил своим детям каждый день, пока Кайл не сказал наконец: «Пап, ну чего ты звонишь? Мы поняли: ты в безопасности!» Очевидно, трепет перед звонком из космоса уже прошел.
Постоянно твердя о том, что дорога к звездам по большей части состоит из ежедневной рутины, он живописует её столь красочно и увлекательно, что легко поверить: астронавтика — это лучшая работа на свете. Добавим к этому отличное чувство юмора и поэтический нюх — так, Хэдфилд пишет, что «на окраинах Байконура через дыры в заборах бродили верблюды, а бездомные собаки выли, чувствуя приближение зимы», а об ощущениях от старта ракеты говорит — «как будто огромный пес схватил нас своими челюстями и треплет, а потом, усмиренный гигантским невидимым хозяином, выплюнул прямо в небо, прочь от Земли».
За всю историю космических полетов на орбите побывало чуть более полутысячи человек — совсем немного по сравнению с населением планеты, но уже чересчур для избирательной памяти современного землянина. Даже близкие в какой-то момент перестают видеть в тебе героя, смеется автор: напротив, ты для них — злостный уклонист от исполнения семейных обязанностей, пленник сложных ритуалов, которые они вынуждены проделывать вместе с тобой (например, смотреть «Белое солнце пустыни», даже если ты «вовсе не в восторге от своеобразной игры актеров») — но, конечно, ещё и бесконечный поставщик ночных кошмаров; оказывается, к готовящейся отчалить ракете всегда подвозят два экипажа — стартующий и их дублеров — причем в разных машинах, ведь мало ли что может случиться. Мечты о том, чтобы как-то отметиться в истории, приходится прятать в далекий чулан. Секрет успеха для покорителя космоса заключается в том, чтобы всегда предугадывать худшее, сохранять при этом невозмутимость и, наконец, получать удовольствие от того, что ты или «ноль», то есть, не вредишь и не помогаешь, или «плюс один» — активно делаешь нечто полезное.
Астронавты поэтому — доброжелательные и скромные труженики-интеллектуалы невысокого роста, а вовсе не крутые громилы со скверным характером: сложный нрав станет проблемой в интернациональном экипаже, а двухметровый детина попросту не влезет в маленький «Союз».
И снится им трава, трава у дома
Кроме того, нужно быть готовым к тому, что придется обучаться азам оперативной стоматологии или слушать курсы по физике на экзотическом русском языке, а умение прочистить засорившийся туалет ничуть не менее важно, нежели навыки пилотирования реактивного истребителя. «Руководство» — именно что гайд для «чайников», а вовсе не биография; Хэдфилд с мягкой иронией объясняет, что астронавт — не столько профессия, сколько стиль мышления, пригодный для любой житейской ситуации: ты должен «уверенно принимать правильные решения», причем делать это в каждую секунду. Ошибка или даже излишняя нервозность могут дорого стоить и тебе, и твоим товарищам, пишет он и вспоминает, как в бытность летчиком-испытателем обнаружил у себя в шлеме... пчелу, когда находился на высоте в несколько тысяч метров, крылом к крылу с другими самолетами.
Выйти в открытый космос — это почти как вскарабкаться на гору, поднять штангу, починить маленькую машинку и исполнить замысловатое балетное па, и всё это одновременно, будучи при этом упакованным в громоздкий скафандр, который обдирает пальцы и ключицы.
Лучший способ снизить стресс — это беспокоиться о мелочах. Пара капель джема с твоего тоста обязательно упорхнет куда-нибудь и размажется по обшивке, если ты чересчур жадно кусаешь свой бутерброд, и попробуй только неаккуратно помочиться в отсутствие гравитации — сразу прослывешь инопланетным неряхой. Оказывается, астронавты практикуют даже жуткие тренировки по «моделированию непредвиденных обстоятельств», в которых участвуют не только коллеги, но даже члены семьи: все рассаживаются за столом и обсуждают твою гибель на борту станции — что делать с трупом? кто уведомит родных? как скоро о случившемся узнает пресса? Результат этого — стопроцентная уверенность как в своих силах, так и в надежности плеча товарища по орбитальной консервной банке. От непрерывного обучения можно и нужно получать удовольствие, уверяет автор, который с одинаковым восторгом повествует, как учился жарить шашлыки у русского Володи, осваивал управление «Союзом» и дурачился, запуская мыльные пузыри в невесомости.
Нельзя сказать, что книга полностью лишена пафоса — все-таки автор прямо говорит, что мечтал стать астронавтом с девяти лет и стремился к этому неистово, хотя и осознавал, сколь невелики его шансы. Однако пафос этот игрив и простодушен, как если бы об осуществлении мечты всей жизни читателю рассказывал приятель в баре за кружечкой пива. Отбор в NASA — это и сумасшедший конкурс, на котором досье кандидатов изучают под микроскопом, и собеседование у психолога с вопросами в духе «не возникало ли у вас желания когда-нибудь убить свою мать?». Секунды до старта — и волшебное чувство, и малоприятные мысли о том, что ты сидишь тут в подгузнике, а скоро тебе в бок на огромной скорости врежется грузовик. Это умение рассказывать о красивых, удивительных или страшных вещах, избегая пустых слов, сразу и с юношеской непосредственностью, и с мудростью опытного космолетчика, вдохновляет — кажется, что и ты тоже не упустишь свою мечту, если не будешь валять дурака. «Космос — это лишь повод изменить вашу точку зрения», — подсказывает Хэдфилд.
