«Мемориал» (и Красноярский «Мемориал» в том числе) вплотную занимается новым направлением в истории — историей повседневности. Она изучает быт людей по их личным воспоминаниям. Это история, которая говорит не о великих деяниях, а обыкновенной жизни обыкновенных людей. Мы опрашиваем людей сами, подключаем школьников. Истории, которые нам рассказывают — поразительны.
Вот, например: бабушке девяносто лет, пережила и голод 33-го, и войну, и лагерь, и спецпоселение и всё, что было потом. О чём с ней ни заговоришь, разговор сводится к еде. Всё помнит — сколько где пайка была, где чего удалось надыбать поесть, как женщины выносили ворованное зерно во влагалище и тому подобные вещи. Это, кстати, очень характерно: с едой в СССР было плохо даже в «золотой брежневский век», ну разве что с голода уже не пухли.
Эти рассказы дают то, что ни в каких документах не найдёшь. В какой-то момент я осознал себя не только интервьюером, но и интервьюируемым: почему бы мне не написать историю моей повседневности?
Многие в СССР страдали от невозможности достать модные и качественные вещи — кроссовки, дублёнки и т. п. Я от этого не страдал. Потребности мои анекдотически малы, ещё с детства — весьма небогатого, если не сказать бедного. Я не понимаю, зачем мне автомобиль, и до сих пор езжу на автобусе. В одежде не то что не моден, но даже и неряшлив. Первая мебель, которая появилась у нас после свадьбы — стеллаж, сколоченный из плохо струганных досок, и 33 года моя библиотека на нём стояла.
Так вот. Даже и мои предельно скромные потребности советская власть удовлетворить не могла. Моя повседневная история по большей части смешна, но и грустна одновременно. Ну да, вот так мы жили ПО ЭТУ сторону прилавка. Я всего лишь вспомню, как оно было. А выводы каждый сделает в меру своей испорченности.
Некоторые говорят, что в СССР мы как сыр в масле катались. Ну ладно, с сыра с маслом и начнём.
История о том, как сыр в масле катался
Однажды в конце 70-х в одном из магазинов Красноярска «выбросили» масло. «Выбросили» — это такой термин. Он не равнозначен слову «продажа». Он очень точный. По ТУ сторону прилавка взяли себе масла сколько надо, но оно почему-то ещё осталось — и остаток ВЫБРОСИЛИ тем, кто по ЭТУ сторону прилавка, как выкидывают собакам протухшее мясо, или стае голубей семечки. Ну, только не бесплатно, а за деньги.
Масло продавали нарезанным по 300-400 граммов, и в руки давали только один кусочек. И жена взяла сына в магазин, чтобы взять два кусочка. В магазине давка, четырехлетний человек упирается носом исключительно в жопы. Очередь была около часа, масла купили, но сын его есть отказался. Он, кстати, в очереди не уросил, и дома тоже не закатывал истерик, но сказал спокойно и твёрдо (хотя голос дрожал):
«Мама, давай так: я никогда не буду есть масло, а ты никогда не будешь брать меня в очередь». И ведь не ел, пока масло не появилось в магазинах свободно — но это было уже не при социализме. Гвозди бы делать из этих детей...
У памяти есть свойство забывать плохое. Говорят, женщины бы второго-третьего и далее не рожали, если бы в красках помнили, как рожали первого. Люди стараются забыть плохое, и оно как бы перестаёт существовать. Собственно, в этом секрет ностальгии по СССР у тех, кто был по ЭТУ сторону прилавка (по ТУ жизнь была и сытнее, и веселей, кто ж спорит. И им было что терять — хотя один мой знакомый инструктор райкома, вкусив чуток постперестроечной жизни, сказал мне: «Мля! Всё, что в тех пайках было, теперь в любом магазине. А мы за те пайки душу продавали! Зачем?»).
Разоблачаем ностальгические заблуждения 
Правдивые истории о жизни в СССРСлучай с маслом я тоже умудрился забыть — жена напомнила, когда зашёл на днях разговор о «жизни в СССР». И даже сейчас, через тридцать с лишним лет, вспомнив, всплакнула. И сын не помнит. А случай-то показательный, между прочим. Вот вы вчитайтесь, поймите глубину унижения, которое пережил четырёхлетний человек — мне кажется, этот эпизод говорит о жизни в СССР больше, чем тонны социологических исследований.
Сын напомнил нам о достоинстве, давно забытом. Очередь была ЕЖЕДНЕВНЫМ УНИЖЕНИЕМ, а с ежедневным унижением свыкаешься и перестаёшь его ощущать как унижение, ощущаешь только как привычное неудобство — а кое-кто сейчас и вовсе предлагает этим унижением гордиться...
Масло, кстати, было не блажью — у тестя была язва желудка, и практически всё сливочное масло, которое удавалось добыть, отдавалось ему — для него это был вопрос жизни и смерти. И вот загадка: сливочного масла не было, маргарин — ешьте сами, кто его придумал, был ещё такой комбижир, но это ещё хуже маргарина. Вопрос: на чём картошку жарить?
Голь на выдумки хитра. В мясных магазинах продавались куски свинины, где мяса практически не было, сплошное сало. Берётся это сало, перекручивается через мясорубку, топится — и в трёхлитровые банки. Потом на нём можно жарить. То, что получалось — называлось смальцем. Это деревенская технология, но горожане её переняли — не от хорошей жизни.
Растительное масло, говорите? Это такое в бутылочках пластиковых, разных форм и фирм? Что? Оливковое? А это что ещё такое? Было только разливное подсолнечное — безымянное, не фильтрованное, с осадком, из грязных бидонов. Не каждый день и в очереди. С сыром похожая история — он был распространён по территории СССР как-то крайне неравномерно. Например, в Красноярске его практически не было, а на Алтае он был постоянно. Более того, там бывало и по два-три сорта, а в Красноярске на сорт не смотрели: выбросили СЫР — и становишься в очередь за СЫРОМ.
Продолжение следует
*Организация внесена Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента.
