"...Иногда хочется остановиться и поговорить о большом, вне иронии,
которая стала сейчас визитной карточкой современного человека..."
В. Гурфинкель
Этот спектакль театра им. Пушкина был поставлен Владимиром Гурфинкелем в середине октября прошлого года. Премьера была очень громкой и горячо обсуждалась всей театрально продвинутой частью Красноярска. Замечу, что любая работа этого питерского режиссера становится у нас событием. И если вокруг некоторых его опытов ведутся жаркие споры, как, например, по поводу спектакля театра Музыкальной комедии "С любовью не шутят", то "Петр и Алексей" по пьесе Фридриха Горенштейна "Детоубийца", был единодушно принят и критикой, и зрителями, и, что не всегда случается, самими актерами. В общем, вот уже полгода собирает этот спектакль аншлаги.
"Петр и Алексей" - очередная попытка русской драматургии взглянуть на историю глазами гуманистов. А проще говоря, взять из учебника сухую строчку и оживить эти давно до боли знакомые персонажи, спросить их: "почему?", "за что?", "неужели так просто?" - и попробовать услышать их ответ. А вот "услышанное" уже зависит от меры таланта вопрошающего. И в этом смысле пьеса Горенштейна, на мой взгляд, безусловно, стоит в ряду лучших из подобных попыток. История Царской любви и Царского долга, трагедия отца и сына, забота о продолжении рода, когда от этого зависит не только счастье семьи, но благополучие огромного государства, уготованный крест и неспособность его нести - количеству вопросов, поднятых в пьесе, нет числа. Постановка подобной "махины" всегда требует от режиссера известного рода мужества и уверенности в своих силах, поскольку существует опасность или "обмельчить" материал, спрятав за внешней эффектностью главное, или, напротив, настолько погрузиться в философскую "заумь", что спектакль может стать просто несмотрибельным.
И с творческим мужеством, и с уверенностью в своих силах у Владимира Гурфинкеля дело обстоит благополучно. И, по-моему, это вполне оправданно, если судить по тем постановкам, которыми он украсил репертуар красноярских театров.
Сразу хочу сказать об очень удачном творческо-семейном альянсе - оформляет все спектакли режиссера его жена Ирэна Ярутис, и в каждом спектакле этой пары невозможно понять - что было первично, а что вторично при рождении замысла, сценография или режиссура - настолько они умно и гармонично переплетаются и оправдывают друг друга. Особенно ярко это проявилось как раз в постановке "Петра и Алексея". Все, на первый взгляд, довольно простые деревянные конструкции очень функциональны, что позволяет создавать очень эффектные и интересные мизансцены, в то же время они - своеобразный действующий персонаж, молчаливый, но очень выразительный. Сценическое пространство, остроумно обыгранное, создает иллюзию огромного, порой просто бескрайнего простора и при этом не вызывает ощущения пустоты. В то же время, декорации ничуть не подавляют актеров, а напротив "высвечивают" их, как в массовых, так и в камерных, интимных сценах. То же можно сказать о костюмах и реквизите, где каждое "ружье" обязательно выстрелит, то есть нет ничего неиграющего или не работающего на режиссерскую идею.
Я обратила на это ваше внимание, потому что не всегда художники, оформляя спектакль, становятся его соавторами. Чаще, к сожалению, встречаются примеры довольно формального отношения сценографов к постановке - максимум, обозначается эпоха, более или менее соответствующие сюжету костюмы, ничего не говорящие о характере персонажа или о видении его режиссером и стандартная бутафория, которая с таким же успехом может быть использована в любом другом спектакле. Кстати, меня давно занимает вопрос - как так получилось, что в городе, имеющем свое собственное художественное училище, все спектакли оформляются, в основном, приезжими художниками, что довольно затратно и, к сожалению, не всегда оправданно.
Но вернемся к спектаклю "Петр и Алексей". Его душа и режиссерская гордость это, конечно, исполнители главных ролей - Сергей Селеменев в роли царевича Алексея и народный артист России Алексей Исаченко, исполнивший роль царя Петра. Два исторических характера, при мощном свете рампы вдруг заигравших новыми гранями. Казалось бы, образ Петра буквально замусолен до дыр историками, писателям и поэтами - могучий и решительный реформатор, построивший свою мечту буквально на костях, аскетичный в быту и безудержный мот в масштабах государства и т.д и т.п. Все уже неоднократно сказано. Но Петр в этом спектакле - это не царь, это отец. Это несчастный человек, который видит, но до последнего не хочет верить, что, сумев создать могучее государство, он не смог сделать самого главного, без чего его труды могут оказаться ненужными и исчезнуть с лица земли - он не создал наследника. Родил, но не передал мужества своего, характера царского. И предательство сына не в том, что за спиной заговоры плел, а в том, что не похож на него оказался, слаб и душой, и телом для трона.
Алексей, на мой взгляд, одна из самых удачных ролей Сергея Селеменева. Актер, обычно играющий подчеркнуто мужественные персонажи, вдруг раскрылся с абсолютно новой стороны, и это сделано, в самом деле, талантливо. Роль оказалась благодатной для прявления его как комического, так и трагического дарования, и в его Алексее вдруг очень ярко высветилась трагедия маленького человека, рожденного по злой иронии судьбы в царских покоях. Искренняя, почти голубиная любовь Алексея к Афросинье - это подвиг, пусть ничего не значащий в глазах окружающих, но это его первый и последний личный подвиг, который, в конечном счете, оказался не нужен никому, даже той же самой Афросинье. Брошенный всеми, запутавшийся в непосильных для него политических интригах, всю жизнь мечтавший о деревне и мирном житье со своей женой, он вызывает не жалость, но сочувствие, а это, согласитесь, чувства разного порядка. Торопливо доедая из миски кашу, как ребенок, все время оглядываясь на Афросинью, уходит он на эшафот... Гурфинкель - мастер ставить очень выразительные мизансцены!
Я также заметила, что Гурфинкель, как режиссер, особенно внимательно, я бы даже сказала любовно, относится к маленьким, эпизодическим ролям, делая их яркими и запоминающимися. В массовке этого спектакля занята чуть ли не вся оставшаяся часть труппы, включая и ведущих артистов. И каждое появление безмолвной толпы - это своеобразная актерская реплика. Хотя, почему безмолвной? Я была очень удивлена, узнав, что все хоры в спектакле исполняются, что называется, "вживую", а ведь их много, и это все сложные многоголосные произведения! И исполнение, уверяю вас, могло бы сделать честь многим профессиональным коллективам.
Вообще, в этом спектакле множество удачных актерских работ. Это и Екатерина (Тамара Семичева), и Толстой (Владислав Жуковский), и Вяземский (Константин Вощиков), и Шенборн (Анрей Пашнин). Хотелось бы назвать также и Александра Истратькова в роли Дольберга, но, как мне кажется, он слишком эксплуатирует, пусть и удачно найденный, но один и тот же прием - что со временем начинает приедаться.
...Есть такие спектакли, когда зрители, вежливо похлопав, с радостью бросаются в гардероб, и, на радость билетершам, театр мгновенно пустеет. После спектаклей, подобных "Петру и Алексею", сразу уходить домой не хочется - хочется побыть еще немного в этой ауре, пообсуждать пережитое с друзьями за чашечкой кофе. И как жаль, что наши театры на это не рассчитаны, и любая заминка в зрительном зале воспринимается служительницами в униформе как личный вызов. Все понятно - им тоже нужно домой, и все-таки... Мы с приятельницей, конечно, не растерялись и, перебазировавшись в ближайшую кафешку, еще часа три делились впечатлениями, переходя от театра к истории и наоборот. Спора не получалось, потому что (редкий случай) спектакль понравился обеим, но вечер получился чудесным! Другими словами, идите и смотрите, и не говорите потом, что вы не видели. Потому что "Петр и Алексей" - это умный, красивый, и по-настоящему талантливый спектакль.
Кристина Штучкина
