...стоит славный город Вена. И есть в том славном городе медицинский университет. Этот университет принимает у себя очередную (седьмую уже по счёту) Европейскую конференцию по сложным системам. Вот там-то я провожу время. Третья по счёту, в которой я принимаю участие. И, как и обещал, расскажу про то, что мне представляется интересным обывателям города Красноярска.
Нынче эта конференция собрала довольно много народу — почти 650 человек. Это примерно в полтора (и даже два) раза больше, чем обычно. Видать, количество сложностей в европейской жизни заметно выросло... Формат такого рода конференций давно устоялся: есть пленарные лекции, которые делаются великими учёными (или лицами, назначенными на эту должность), есть так называемые приглашённые сообщения (20 минут доклада и 10 минут вопросов/обсуждений), есть короткие сообщения (15 минут доклада и 5 минут вопросов/обсуждений), и есть, наконец, стендовые доклады: тебе дают место на стене размером под лист формата A0 и ты волен поместить туда практически всё, что хочешь. Лишь бы название помещаемого совпадало с тем, которое ты засылал в оргкомитет.
Кроме того, в рамках таких конференций всегда (или почти всегда) проводятся так называемые Satellite meetings — сопутствующие симпозиумы. Вот, собственно, ради двух таких по динамике города и по динамике культуры и общественного мнения я и поехал в славный город-герой Вену. Но для начала — о самой конференции. Дело в том, что наиболее скучная и вызывающая зевоту пополам с раздражением часть — это как раз пленарные доклады. Дело тут не в том, что лица, назначенные великими учёными, таковыми не являются. Дело в том, что прочесть такую лекцию для большой аудитории с разными интересами реально трудно.
В подавляющем большинстве случаев я честно игнорирую такие пленарные сборища, посещая лишь секционные доклады; эта конференция была весьма приятным исключением. Там было два доклада, которые делались реальными корифеями. Приехал Мюррей Гелл-Манн. Людям с физфаковским прошлым не нужно объяснять, кто это; для других коротко — это реально мирового уровня человек, который, собственно, и придумал кварки. Такой согбенный старичок на фото — это и есть Гелл-Манн. Ему 92 года. При этом совершенно ясный ум, быстрое соображение и потрясающее чувство юмора: во время доклада у него постоянно чего-то не получалось с презентацией. Его комментарии по этому поводу, увы, не переводимы, но вызывали продолжительный и здоровый смех в зал.
Приехал Константино Цалис, нынче уже бразильский физик с сильным привкусом американской науки. Цалис — изобретатель одноимённой энтропии. Не вдаваясь в глубокие подробности, энтропия Цалиса — это аналог традиционной энтропии, распространённый на случай неэкстенсивных систем. Если совсем просто, то традиционная энтропия для системы, которую составили из двух независимых подсистем, всегда есть сумма энтропий каждой из них. Позже выяснилось, что бывает масса случаев, когда это не так. Потребовался соответствующий формализм; и Цалис его взял да и выдумал. Их лекции были выше всяких похвал и очень интересны.
Ну, теперь про динамику города, собственно. Приключился прямо какой-то закон сохранения общей скучности... Надо признать, что понедельник и вторник (за исключением вечернего банкета) оказались весьма скучными и малоинтересными с точки зрения наук про динамику городов. Главная радость тут в том, что повидал людей, с которыми уже встречался раньше, на предыдущих конференциях. А в среду как раз начались эти самые Satellite meetings.
Семинарчик по динамике города был на редкость смешным. Работы, в которых рассматривались модели, оказались совсем уж безнадёжными. Я сильно надеялся, что будет побольше работ с анализом конкретных данных по динамике города. Увы, немного их было. Некая дама, именем Андромахи, из Ноттингема прибывшая, сделала слегка смешной доклад об усилении мер безопасности, принимаемых владельцами домов (она анализировала как раз данные полиции по Ноттингемской области Великобритании). Она обнаружила чёткую корреляцию между увеличением проникновения различных охранных систем в жизнь простых ноттингемцев и числом зафиксированных фактов правонарушений. Вот, понимаешь, так получается: чем лучше защита, тем больше на неё покушений. Прям хакеры и интернет в большой жизни. Ну, разгадок этого явления может быть несколько. Первая (её не только я высказал) состоит в том, что все эти устройства всего-навсего начинают фиксировать фактики поползновений, которые раньше оставались незамеченными, а равно и побуждать владельцев жилищ обращаться в полицию.
Было и другое объяснение — а вдруг эти два процесса просто случайно совпали по времени? Ну, вроде, с её слов было понятно, что она в качестве контроля померила аналогичную динамику для районов, где не было установлено большого количества охранных устройств. Поэтому главным механизмом пока была единодушно признана психология... Пока же мы с ней договорились специально встретиться и попытаться обработать её данные другими методами (она использовала линейную и log-линейную регрессии).
Был ещё очень интересный доклад про лондонских автомобилистов. Великобритания, как хорошо известно, самая богато оснащённая видеокамерами страна. Они следят за вами повсюду. Это правда. Вы садитесь в машину, стоящую на абсолютно безлюдной, полностью автоматизированной стоянке, подъезжаете к воротам, пытаетесь всунуть в картоприёмник карточку парковочную, а ворота уже сами без вас открываются: охрана вас увидела и открыла вам ворота. То есть, заметьте, они точно знают, что вы сели именно в свою машину... И вот этот человек обработал данные по движению на (сравнительно крупных) улицах Лондона. И обнаружил удивительную (для меня) вещь. Оказывается, автомобилисты Лондона совершенно самостоятельно, без управления снаружи, трижды в день меняют стиль и стратегию движения по улицам.
Совершенно не понимаю, как это выглядит на практике. А на картинках это выглядит так: утром, днём и вечером автомобилисты предпочитают — самостоятельно предпочитают! — выдерживать разное характерное расстояние до ближайшего автомобиля. Кстати, в обед, когда скорость движения самая высокая и поток тоже самый высокий, наблюдается и самая высокая локальная плотность автомобильчиков на дорогах. Какое это отношение имеет к Красноярску? Ну, сильно подозреваю, что такое поведение на дорогах является вполне универсальной константой: оно будет наблюдаться и в Лондоне, и в Аддис-Абебе, и в Козульке, если она станет большим городом... Глядишь, и до нас дойдёт это модное поветрие организовывать движение в соответствии с привычками и естественным поведением водителей.
Ещё один интересный доклад был про ювенильную преступность во Франции и её связь с этнической преступностью. Мирта Гордон, окончившая, к слову, физфак, экс-аргентинская профессорша, уже лет двадцать работает во Франции. Моделирует поведение разных людей. В основном, не очень хороших... Она задалась стандартным для нашей страны вопросом: есть ли этническая преступность во Франции и есть ли во Франции предвзятое отношение полиции к инородцам? Ну, первый её вопрос для нас не вопрос... А второй вопрос достаточно активно дебатируется. Хитрость в том, что во Франции фактически невозможно установить этническую принадлежность человека. Законы у них там такие нечеловеческие. Она сравнила уровень преступности (тяжкой преступности) в двух группах: у молодых правонарушителей, у которых хотя бы один родитель был рождён где-то в Африке или в Турции, с теми, у которых оба родителя были рождены в странах Европейского союза. В общем, не обнаружила она ничего плохого: всё там благолепно — все группы молодёжи правонарушают почти одинаковым образом, и происхождение родителей тоже влияния не оказывает.
Вот так они там живут, в этой Франции. Всё поровну. Вот только погромы французские как-то в эту теорию не вписались.
А Вена, тем временем, прекрасный город. Одно плохо: и живут они при развитом капитализме, и погода у них какая-то оскорбительно хорошая. Температура воздуха +28ºC в тени, дождик покапал и прошёл, солнце светит и молодые девушки ходят в шортах и мини-юбках. Полная социальная несправедливость.
Михаил Садовский
