Охота на соболя

Игроки пушного рынка спотыкаются об административный барьер

Российский рынок пушнины эксперты называют «очень специфической отраслью народного хозяйства». Специфика состоит не только в самой продукции и условиях ее добычи, но и в нормативной базе. С одной стороны, отрасль — яркий пример того, как разрушение госмонополии вывело рынок на новый качественный уровень. С другой — пример, как лоббирование интересов одних игроков может погубить остальных.

Спад и возрождение

Прежде отрасль была достаточно жестко структурирована, охотники-промысловики работали артельно, в охотничье-промысловых хозяйствах, были защищены юридически и социально, получали за свой труд зарплату. Их централизованно забрасывали в тайгу, снабжали боеприпасами и оружием. Правда, и плата за такую заботу была немалой: все добытые шкурки охотник обязан был сдавать государству. Только оно могло распоряжаться результатами труда промысловиков. Для легкости и эффективности контроля, упрощения процедуры проверок государство ввело именные разовые лицензии для охотников. Однако и система лицензирования, и монопольное право государственных структур торговать пушниной на аукционах привели к одному: бурному развитию черного рынка пушнины. По мнению специалистов, он существенно превышал по объемам легальный рынок.

В начале 90-х годов прошлого века вместе с развалом Союза развалилась и отрасль как единая структура. Это, однако, не означает, что и сам промысел прекратился. Россия — эксклюзивный поставщик на мировой рынок русского соболя, это ее и спасло. Спрос на дикую пушнину в мире продолжал устойчиво расти. Рынок не только не погиб, но в скором времени стал активно набирать обороты. Стремительно укрепляли свои позиции частные закупочные компании. Теперь они покупали продукцию промысла непосредственно у охотников и продавали ее через аукционы. Сибирский соболь торговался в том числе на Санкт-Петербургском аукционе, принадлежащем компании «Союзпушнина». По разным оценкам экспертов, в крае устойчиво работают от пяти до десяти компаний-заготовителей. Мы отличаемся от соседей: в других сибирских регионах число компаний — от одной до трех.

Максимальное оживление рынка эксперты относят к 2005-2006 годам, когда средняя закупочная цена шкурки соболя достигла 3 000 рублей за штуку (по тогдашнему курсу — 113 долларов США). «Отсутствие монопольной закупки не давало возможности паразитирования закупочных компаний на охотнике. Получение нормального дохода позволило охотникам-промысловикам самостоятельно решать вопросы подготовки и ведения промысла, а также сбыта его результатов», — писал в 2007 году в журнале «Сибирское купечество» заместитель руководителя УФАС по Красноярскому краю Евгений Лужбин. По его словам, в отдельных случаях закупочная цена доходила до 6 000 рублей за шкурку, а цена реализации на аукционах была неизмеримо выше. При этом маржа заготовительных компаний была не такой уж высокой, укладывалась в границы 10-15 процентов.

В основных чертах ситуация сохранилась до сих пор. По оценке Евгения Лужбина, общий ежегодный объем добываемого в России соболя составляет 400-450 тысяч шкурок. (Еще больше добывается белки — ежегодно до полутора миллионов особей. Она дешевле соболя и, конечно, не так высоко котируется на аукционах.) Те же величины называет и генеральный директор ЗАО «Меховая компания «Сибирь-Пушнина» Иван Жуков. Край, по его оценке, ежегодно поставляет на аукционы около 100 тысяч соболиных шкурок. Если брать за основу цену 2005-2006 годов, в деньгах ежегодная емкость российского рынка этого вида продукции — 1,2-1,35 миллиарда рублей, краевого — 300 миллионов рублей. Но правильнее сказать — составляла. Сегодня цена шкурки соболя, по данным Ивана Жукова, упала до 70 долларов (грубо — 2 100 рублей), соответственно, емкость краевого рынка сократилась в деньгах до 210 млн рублей. Та же тенденция на общероссийском рынке. Причины не всегда объективные.

Административный ресурс

По словам Евгения Лужбина, высокие закупочные цены 2005-2006 годов обусловлены тем, что удалось сохранить конкурентную среду на рынке.

— Нам удалось предотвратить попытки ценового сговора заготовительных компаний, — поясняет замруководителя УФАС. — Удалось справиться и с административным ресурсом, который органы государственного контроля использовали в интересах отдельных игроков рынка.

Под органами государственного контроля следует понимать Россельхознадзор, в ведение которого до 2008 года входил рынок пушнины. Как именно работал (и частично работает до сих пор) административный ресурс, хорошо видно на примере красноярской компании «Сибирь-Пушнина». До недавнего времени это был самый крупный поставщик пушнины на мировые аукционы, включая санкт-петербургский. Доля российского пушного рынка, которую занимала компания, оценивалась в 20-25 процентов. Сегодня, по собственной оценке Ивана Жукова, она уменьшилась примерно в четыре раза.

История вытеснения с рынка крупнейшего игрока имеет давние корни, не станем описывать ее в деталях. Фабула же, в основе которой — стремление монополизировать рынок, такова. Компания «Союзпушнина», которой принадлежит Санкт-Петербургский пушной аукцион, аффилирована с банком «Зенит», входящим в число крупных российских финансовых структур. У банкиров есть сильное лобби в российском правительстве, позволяющее при необходимости вносить изменения в действующее законодательство или просто менять различные процедуры директивно. Например, в свое время управление Россельхознадзора по краю, Эвенкии и Таймыру выдало предписание ветеринарной службе Красноярского края с указанием на то, что при выдаче ветеринарных свидетельств на реализацию, переработку, иное использование шкурок пушных животных необходимо требовать документы, подтверждающие законность происхождения продукции — талон к именной разовой лицензии. В предписании было сказано, что эти нормы не только законны, но и обязательны к исполнению всеми участниками рынка. УФАС, однако, признало их нарушающими антимонопольное законодательство и выдало предписание о запрете новых требований. Предписание попытались обжаловать в арбитражном суде, однако суд признал требование УФАС справедливым.

Изменил Россельхознадзор и сам порядок выдачи лицензий. Приказом российского Минсельхоза разовые именные лицензии могут выдаваться только охотникам. «Уже в 2006 году заготовительные компании, имеющие доступ к органу, выдающему разовые именные лицензии, смогли приобрести значительное их количество», — писал в статье Евгений Лужбин. Негатив превзошел все ожидания. Во-первых, кто «сидит» на лицензиях, тот и решает — кого осчастливить, а кто обойдется. Во-вторых, нарушение установленного порядка привело к фактическому росту браконьерства: охотники, которым лицензий не досталось, ремесло не оставили — они попросту ушли на промысел без лицензий. Выходит, незаконно.

— Возникла странная ситуация, когда фактически никто ничего не нарушает, а формально нарушения налицо, — говорит Иван Жуков. — В итоге представьте ситуацию: на приемный пункт приходит проверка, обнаруживает 500 соболей, законность добычи которых не подтверждена отрывным талоном к лицензии, и изымает эту продукцию как незаконную. По прежним ценам это полтора миллиона рублей. Несколько проверок — и компанию можно закрывать.

С отрывными талонами антимонопольщики справились. Но лоббисты отыскали другой способ, как справиться с «Сибирь-Пушниной». На экспорт любой продукции животного происхождения требуется специальное разрешение главного ветеринарного врача России. Заявка рассматривается примерно месяц, разрешение выдается на год. В 2006 году красноярской компании такое разрешение не выдали. Без объяснения причин.

— Полтора года — два сезона — мы потратили на суды, обратились в антимонопольную службу, — рассказывает Жуков. — Выиграли все дела — а ситуация не менялась. В течение двух сезонов мы не имели возможности что-то вывозить из страны.

Для «Сибирь-Пушнины» это важно: с некоторых пор, учитывая не слишком теплые отношения с «Союзпушниной», красноярская компания возит соболя на аукцион в Копенгагене — один из трех крупнейших в мире. В 2009 году разрешение получить все-таки удалось, но за это время красноярцы существенно потеряли позиции на рынке.

Два года назад функции контроля за пушным рынком Федерация со своего уровня передала субъекту — теперь он в ведении красноярского охотнадзора. Поможет ли это красноярским заготовителям, неясно. Пока, по словам Ивана Жукова, законодателем в сфере ценообразования на рынке по-прежнему остается «Сибирь-Пушнина». Но у питерских предпринимателей в Красноярске есть свои позиции, их интересы представлены одним из депутатов Законодательного собрания края.

— С описанными проблемами столкнулись и другие компании, но сильнее всего это коснулось, конечно, «Сибирь-Пушнины», — говорит Евгений Лужбин. — Неизвестно, насколько хорошо, что сегодня многие российские поставщики пушнины переместились на зарубежные аукционы — в Данию, например. Конечно, объективно мы заинтересованы в том, чтобы наша пушнина торговалась в России.

Замруководителя УФАС не исключает возможности создания аукциона и в самом Красноярске. Однако это пока — из области благих пожеланий.