«Совершенная строгость», Маша Гессен

В 2002-2003 гг. питерский математик Григорий Перельман опубликовал в интернете доказательство теоремы Пуанкаре — «задачи тысячелетия». Теорема Пуанкаре входила в список семи самых сложных математических задач, составленный институтом Клея, и за решение каждой из них автору полагался приз — миллион долларов. Перельман отказался от миллиона, а позже отказался и от медали Филдса — «нобелевки» для математиков. Маша Гессен, главный редактор журнала «Сноб», написала биографию Перельмана. Она получилась такой же странной, как и ее главный герой.

Начать хотя бы с того, что сама Гессен с Перельманом встретиться так и не смогла. Хотя она нашла большинство людей, в разные годы жизни общавшихся с великим математиком — школьных учителей, друзей, коллег, американских математиков... Она взяла несколько уроков у профессиональных математиков, чтобы они помогли ей понять, в чем, собственно, заключается теорема Пуанкаре (несмотря на то, что в прошлом у самой Гессен значится учеба в математической советской школе). Она несколько лет собирала материалы для книги о великом математическом гении, который живет в добровольном затворничестве в питерской квартире вместе с мамой. Несомненно, Маша Гессен — очень квалифицированный журналист и кропотливый биограф. Но книга получилась чем-то куда большим, чем очередная биография очередной масскультовой личности.

Можно сказать, что это книга о советской математической культуре. В «Совершенной строгости» подробно, досконально рассказывается об истории создания советских математических школ, об академике Колмогорове, придумавшем и сами школы, и математические олимпиады, и уцелевшем в советской науке (даром что он был гомосексуалистом и открыто сожительствовал со своим любовником — в книге об этом тоже есть). Можно сказать, что «Совершенная строгость» — книга о советской жизни, тем более автор книги и ее главный герой — ровесники. Можно назвать ее книгой о судьбе еврейского одаренного мальчика в Советском Союзе. Наконец, безусловно, это книга о математике — не о той, которую нам читали в школе, а о математике как образе жизни, способе мышления, математике как мировоззрении, проклятии и избранности.

Гениальный математик Перельман большинству только тем и известен, что отказался получать миллион долларов. Я же только из книги узнал, что институт Клея для того и придумал вручать миллионные призы за решение сложных математических задач, чтобы привлечь внимание общества к математике, ее совершенной и необратимой красоте решений, той самой совершенной строгости, вынесенной в заголовок книги. То, что Перельман отказался от миллиона, разумеется, привлекло внимание всего мира к этому странному человеку, отшельнику и аутисту (а Гессен уверена, что Перельман именно аутист, одна из глав книги так и называется — «Безумие»). Но косвенно «пиар Перельмана», как назвала эту ситуацию сама Гессен, стал пиаром для всего математического мира.

И да, удивительные подробности мира, о котором мы знаем только то, что кто-то из его обитателей отказался брать какие-то деньги. Закулисье математических олимпиад, американского научного сообщества, особенности функционирования мировой машины «математического пиара» — это в книге Гессен показалось мне самым интересным. Премию, кстати, он так и не получил. Медаль не принял. И книгу, собственную свою биографию, скорее всего, не прочтет. Даже с биографом своим встречаться не стал. Как ни удивительно, но почему-то это обстоятельство больше всего украсило биографию. Какой-то математический сюжет получился, уравнение с одним неизвестным, «икс». Решение неизвестно.