Умберто Эко несколько дней назад исполнилось 80. И незадолго до столь почтенного юбилея мэтр европейского романа, создатель жанра интеллектуального исторического детектива выпустил в свет свою самую, пожалуй, спорную книгу. «Пражское кладбище», шестой по счету роман Эко, столкнул лбами либералов и консерваторов, сторонников прогресса и осторожных охранителей, даром что события, описанные в книге, происходят на исходе позапрошлого века. Но зато и тема выбрана вечная и нетленная — антисемитизм и роль иудеев (предполагаемая и реальная) в хитросплетениях европейской политики.
Сам Эко признавался, что поставил перед собой чрезвычайно сложную задачу: с самого начала, с первого появления главного героя (роман написан от первого лица) внушить читателю омерзение и тошнотворное отвращение к фигуре рассказчика. Капитан Симонино Симонини — единственный вымышленный персонаж «Пражского кладбища». Все остальные являются историческими личностями (и среди них появляются Гарибальди, доктор Фрейд, глава русской разведки полковник Рачковский, деятели Парижской коммуны, художник Лео Таксиль), а цитируемые в романе тексты взяты из подлинных документов.
Кроме, конечно, монологов самого Симонини (он же в романе говорит и от имени некоего аббата Делла Пиккола, которого в какой-то момент сам Симонини душит и прячет труп в парижской канализации, но Пиккола и после этого продолжает писать комментарии к дневниковым записям Симонини — не то раздвоение личности, не то такой трюк). Эти монологи заслуживают того, чтобы их цитировать страницами. И это самые неполиткорректные слова, которые герой Эко (а многие спорят — не сам ли Эко так считает, вложив свои мысли в уста этого персонажа) произносит о представителях разных народов. Досталось всем. «Французы считают, что все в мире говорят по-французски. Скупость — их национальная чума, и только во Франции могли посвятить комедию скупому». «Немцы — самая низкая ступень развития человечества. Гиперактивность их кишечной функции вредит деятельности мозга, этим объясняется их физиологическая второсортность».
Но самые смрадные и мракобесные предположения, самые дикие обвинения, самые грязные слова в романе адресованы сами понимаете кому. Когда-то еврейская девушка из туринского гетто отвергла ухаживания юного Симонини (да там даже и ухаживаний особых не было — просто высмеяла юношу, когда он предложил помочь ей донести корзину с рынка), и с тех пор в сердце Симонини клокочет неутолимая ненависть к еврейскому роду. Вдобавок он возненавидел и женщин (место секса в его жизни заняла кулинария — и страницы, описывающие гастрономические оргии Симонини, написаны с особым вдохновением). Итогом всех этих переживаний стало создание «Протоколов сионских мудрецов», главного текста всех идеологических антисемитов.
Понятно, что Эко ставил целью развенчать антисемитизм не столько как исторический курьез, но и как мировоззрение, назначив в авторы основополагающего «жидоборческого» текста самого, пожалуй, отвратительного в литературе последнего времени персонажа. Но если бы «Пражское кладбище» было только сатирическим романом, он не вызвал бы таких ожесточенных споров. Ну, Эко, великий писатель, написал обличение порока, пригвозил его к позорному столбу, гуманитарный пафос, политкорректность, моральные уроки, все такое. Но все куда сложнее. Эко написал детектив, упаковав в формат авантюрного романа (а Симонини переживает самые удивительные приключения) множество элегантных интеллектуальных ловушек. В романе нет ни одного персонажа-еврея, зато перечислены, пожалуй, все известные человечеству антисемитские страшилки.
И остается открытым вопрос — случайно ли Эко придумал капитана Симонини с его инфернальным обаянием и вложил в его уста все то, что он говорит? Кто произносит эти люто неполиткорректные вещи — выдуманный мерзкий авантюрист или сам Эко, решивший таким образом высказаться по столь животрепещущей теме? Ответа нет даже после прочтения всего
Влад Толстов
