Многие из нас не понаслышке знакомы с поразительнейшим явлением — лучше всего в строении вещества, феноменах черных дыр, экономических перспективах стран группы БРИКС, соотношении законов шариата с российским законодательством, кулинарных изысках и оптимальной тактике сборной по футболу разбираются вовсе не пророки, а... физики. Не в силах избегать каждодневных столкновений с этим фактом, я решил, что не грех позаимствовать что-нибудь из арсенала этих великих людей и для театральной критики. Что-то маленькое и не особо серьезное — например, какую-нибудь формулу.
Спектакль «Ипотека и Вера, мать её», поставленный режиссером Семеном Александровским по пьесе челябинского драматурга Егора Черлака, идет в ТЮЗе с несомненным успехом — по крайней мере, крохотная этажерка по ту сторону театральной сцены каждый раз переполняется до отказа. Напомню, что появился он из эскиза октябрьской «Вешалки», и что в театральном блоге про него однажды уже довольно-таки интересно рассказывалось. А мы, говоря о нем вновь, вот чем воспользуемся:
«Электрическая проводимость G проводника длиной L с площадью поперечного сечения S может быть выражена через удельную проводимость вещества, из которого сделан проводник».
Электрическая проводимость вещества — это, проще говоря, способность тела проводить электрический ток. Формула простенькая, всех величин не включает, выбрана совершенно произвольно, но для первого раза сгодится. Активируем в голове опцию «метафоры», иначе на каждом ходу будем спотыкаться об электрические провода. Итак, буковку S я предлагаю понимать как качественный показатель режиссерской работы в целом, поскольку именно режиссер выстраивает коммуникативный канал, по которому движется ток зрительского внимания.
Площадь соприкосновения происходящего в «Ипотеке» с событиями в реальном мире велика — тут и пласт тривиальных жилищных проблем, и трагикомичный любовный треугольник «хозяин ларька-киоскерша-следователь», и взаимоотношения потребителя с зомбоящиком, и, наконец, философские рассуждения о том, куда и как нас приводят мечты. Задумка режиссера, постепенно превращающего своих героев в рыцарей в картонных доспехах, а борьбу за любовь Веры — в борьбу за истинную веру между христианским рыцарем и мамелюком-басурманом, по моим ощущениям, понимается далеко не всеми, но это, в сущности, и неплохо — конфликт развивается уверенно, без особых излишеств. Между тем чувствуется, что в драматических сценах категорически не хватает остроты, и потому зрители взирают на диалоги безо всякого напряжения, а, значит, электричество подается как минимум со сбоями. Камерная сцена с минимумом декораций (пара деревянных ящиков и, кажется, все) однозначно требует большей эмоциональной насыщенности.
Под длиной L мы, натурально, будем подразумевать длительность, то бишь взаимоотношения спектакля со временем. Внутри его дробить можно бесконечно — это и продолжительность действия, и его компактность, и динамика каждого конкретного эпизода. Здесь очевидно, что милые «музыкальные партии», перемежающие драматические диалоги, растягивают наш слабенький ток по неимоверной дистанции, читай, снижают интерес к происходящему. За моей спиной люди, оживляясь в начале каждой сцены, к концу её откровенно зевали (хотя при этом все равно хлопали — чем не парадокс из области квантовой физики?).
Значком σ в этой формуле обозначается удельная проводимость. Для морской воды она составляет 3 см\м (сименса на метр), а для серебра — аж 62 500 000 см\м. В нашем случае — это некий коэффициент театральной труппы, который, как ни крути, в краткосрочной перспективе представляет собой постоянную величину. Для труппы ТЮЗа эта величина, к сожалению, очень невелика, что изрекалось мной неоднократно и всякий раз слезно. Большую часть сцен в спектакле без содрогания смотреть невозможно, и тем ужаснее, что сквозь невнятные актерские работы сквозит непаханное поле потрясающе ироничного и действительно интересного текста. Актеров в «Ипотеке» задействовано всего четверо, из них лишь Денис Зыков в роли следователя по не особо важным делам выглядит более-менее так, как положено — искренним, трогательным, неуверенным в себе «прокурорским», который хранит в своей голове как рыцарские идеалы, так и нелепые националистические предрассудки.
Остальные же.. Чтобы не ругать никого огульно, возьмем, скажем, роль Кристины — сменщицы главной героини, развязной, нагловатой, глуповатой, но добродушной, которая мечтает сниматься в ток-шоу и жить в роскошной квартире напротив Кремля. Как может исполняться эта роль? Во-первых, предельно натуралистично, как играют подобных дамочек в Театре.ДОК — так, чтобы нецензурная лексика впивалась в уши, а тебе потом противно было смотреть на красные бусы над декольте продавщицы из павильона на остановке. Во-вторых, легко и комично, опять-таки, до предела, превращая каждую реплику и каждый жест персонажа в шутку, над которой глуповато хохочет весь зрительный зал. Наталья Кузнецова играет продавщицу Кристину так, как в СТЭМах переодетые парни изображают героинь глупых анекдотов — схематично, грубо, так что и не особенно смешно, и не страшно, и не жалко даже.
В итоге, глядя на формулу, что мы видим? Электрическая проводимость спектакля (тут уж интерпретируйте как хотите — например, как проводимость постановкой идей автора пьесы, или степень взаимодействия спектакля с восприятием зрителя, и т.п.) получается не слишком высокой, но все-таки выше единицы. Кстати, величина проводимости обратна электрическому сопротивлению. Что бы это могло значить?
Евгений Мельников
фото с официального сайта Красноярского ТЮЗа
