Когда красноярец Игорь Теплов поступал в Школу-студию МХАТ, мастер курса Роман Козак произнес сакраментальную фразу: «Ну что, Красноярск – надо брать!» Столь высокое доверие не случайно: до этого к Роману Ефимовичу пришел учиться еще один наш земляк – Александр Матросов. Ныне оба козаковских выпускника – актеры Московского театра им. Пушкина.
С Игорем мы познакомились, когда он приехал в родной город навестить семью и друзей.
Попытка, что пытка
– Игорь, чем вас привлекла именно Школа-студия МХАТ?
– Все благодаря моему другу Саше Матросову – я знал, куда иду. Вообще-то, когда я учился на театральном факультете в Красноярске, студенты все время обсуждали, что неплохо бы попробоваться в Москве. Но чаще всего дальше разговоров дело не идет. А на третьем курсе мы с одногруппницей все же решили съездить на разведку. Саша к тому времени уже учился у Козака, остановились у него в общежитии. Ой, это просто анекдот, как мы зимой залезали к нему в комнату, раздвинув проем в оконной решетке! А утром, когда неожиданно нагрянул комендант, пришлось срочно сбегать тем же путем. (Смеется.)
Но в Школу-студию МХАТ нас тогда не взяли – перевестись туда с периферии практически невозможно.
– А в другие столичные театральные вузы?
– В Щукинском училище, насколько мне известно, такое тоже не практикуется. А вот во ВГИКе мне повезло. Тоже отдельная история: все на зимних каникулах, нас встретили огромные пустые коридоры. Декан актерского факультета Елена Евгеньевна Магар поначалу была неблагосклонна: мол, юношу можем взять только на платное обучение (а это бешеные деньги!), а девушке не стоит и пробоваться. Но когда мы вышли, она вдруг меня окликнула и предложила показаться на педсовете. Приехал по указанному адресу, а там накрыт стол, люди готовятся к банкету. Подумал: что я здесь делаю?! Но все же что-то прочитал. И на следующий день мне позвонили и сказали, что готовы принять.
Галопом по ВГИКу
– Как я понимаю, приглашение приняли?
– Да, хотя пришлось в экстренном порядке досдавать спецпредметы ВГИКа – за три курса! Незабываемое воспоминание, как я сдавал историю советского кино. Его преподает во ВГИКе Клара Михайловна Исаева – уникальная женщина, сама как живая история, она сидела на лекциях у Эйзенштейна. А еще, представляете, с нее рисовали образ старухи Шапокляк! (Смеется.) Все советское кино она знает покадрово. Я пересмотрел кучу картин, но больше всего запомнился фильм «Клятва» 47-го года. Вот лишь один эпизод: идут по Красной площади Сталин и Бухарин, и Бухарин ругает советские тракторы, говорит, надо покупать американские. И в этот момент вдруг выезжает трактор и глохнет прямо перед Сталиным. Тот начинает выяснять, в чем причина поломки, обнаруживает, что проблема со свечой, выкручивает ее и меняет на другую, которую достает… из кармана! «У нас хорошие трактора, товарищ Бухарин», – невозмутимо говорит Сталин, садится на трактор и уезжает.
– Ничего себе, какие раритеты вам пришлось изучать!
– Не то слово! (Смеется.) Но многие люди в то время действительно верили, что Сталин может ходить по Красной площади с тракторными свечами. Думаю, Клара Михайловна специально показывала такие фильмы, чтобы мы знали – в истории был и такой пласт, в то время в кинематографе так отражали эпоху.
Вообще ВГИК мне очень многое дал – я познакомился с миром кино. За семестр, что там проучился, пересмотрел на специальных кинопросмотрах некоторые фильмы Бергмана, Антониони, Годара… И в студенческих спектаклях сразу получил главные роли. Сыграл Чудище в неклассической постановке сказки «Аленький цветочек», репетировал Алешу Карамазова…
Мечты сбываются
– Но все-таки предпочли школу-студию МХАТ?
– Предпочел. Наверное, просто изначально настроился, что хочу там учиться. (Улыбается.) И очень рад, что получилось – в среднем туда поступает 2,5 тысячи человек, а берут 20. У нас были прекрасные педагоги. У Романа Ефимович Козака и Дмитрия Валерьевича Брусникина была бурная молодость – они искали какой-то новый театр. Алла Борисовна Покровская – вообще лучший театральный педагог в России. Первая жена Олега Ефремова, она создавала с ним «Современник». А в Аллу Михайловну Сигалову, преподавателя «Основ музыкального театра», были влюблены все студенты. Иначе невозможно – она как катализатор, все вокруг себя приводит в движение!
– Это у нее вы сыграли в «Мадам Бовари»?
– Да, и это моя первая крупная работа в профессиональном театре. Хотя в спектаклях стали занимать сразу же – уже на первом курсе мы играли в «Ромео и Джульетте» в театре им. Пушкина. Потом были музыкальная сказка «Кот в сапогах», «Январь» Германа Радичкова, в сентябре выйдет премьера «Бубен верхнего мира» по Пелевину, репетировать в ней начал еще студентом. А с дипломным спектаклем «Кармен» мы попали в программу «Russian case» фестиваля «Золотая маска», ездили с ним на гастроли. Его даже взял к себе в Художественный театр Олег Палыч Табаков.
Благодаря такой школе страха сцены у меня давно нет. И в труппу театра им. Пушкина было легче входить – мы там уже были свои, родные.
Дьяконов «работает» на сторону
– А на сцене Красноярского театра им. Пушкина довелось сыграть?
– Солдата в «Макбете». А еще репетировал в «Великолепном рогоносце» у Алексея Крикливого – жаль, что этот спектакль так и не вышел. Но до сих пор приятно вспоминать о работе с Алексеем Михайловичем. И когда я говорю о своих учителях, это не только московские педагоги, но и красноярские – Валерий Аркадьевич Дьяконов, Лариса Николаевна Лейченко, Алексей Михайлович Крикливый. Все они как проводники в моей жизни – куда-то вели, направляли, заставляли думать, сомневаться в чем-то… Я рад, что Валерий Аркадьевич не держит обиды, что я от него ушел.
– Любопытно, что вы у него уже третий, кто уехал покорять Москву, – сначала был Крикливый, потом Матросов…
– Не берусь объяснить такой феномен. (Улыбается.) Но хотя на театральном факультете в Красноярске давно не все гладко, Дьяконов всегда был с нами честен. Он занимался сутью профессии. И полностью отдавался тому, что делал. Пусть что-то не получалось – главное, мы учились у него подходу к делу.
Театралом стал не сразу
– А что вас вообще привело в театр?
– Вы знаете, я не из театральной семьи, мои родители – технари. Но мама всегда была театралкой. И меня приобщила. Хотя не сразу – балет поначалу вообще не понимал, только сейчас начал получать от него удовольствие. А драматическим театром заинтересовался классе в седьмом. Но себя с ним никак не сопоставлял – в то время занимался греко-римской борьбой. Наш тренер Юрий Александрович Григорьев, двукратный чемпион мира, был для меня как отец…
А театр – это было как-то не по-пацански. (Смеется.)
– И что изменило такое отношение?
– Наверное, стал старше, мудрее. (Улыбается.) В 10-м классе мама предложила пойти в театральную студию. Помню, как тепло зал принял мой номер на Дне учителя. Вот тогда-то и понял, какой это кайф – выходить на сцену!
Кстати, до 11-го класса я картавил. Но даже с дефектом в произношении как-то умудрялся побеждать на конкурсах чтецов. А мама до сих пор мой самый строгий судья – у нее очень вдумчивое отношение к театру, она понимает профессию изнутри.
Дай Бог, не последняя
– Игорь, а по кино после ухода из ВГИКа не скучаете?
– Скучать не приходится – еще вопрос, кого больше снимают, выпускников ВГИКа или других вузов! Я снимался у Брусникина в сериалах «МУР есть МУР», «Оплачено смертью», «Самая красивая» – наш мастер постоянно нас занимал. Но сознательно в сериалы не рвусь. Деньги деньгами, но профессия там обесценивается.
А еще снялся в «Солдатском декамероне». Поначалу должен был играть главного героя, в паре с Викторией Толстогановой. Но потом на ее роль утвердили Юлю Высоцкую, мы с ней не подходили друг другу по типажу. Так я получил роль рядового Тимошенко – режиссеру очень захотелось меня занять в своем фильме. 19 съемочных дней в воинской части, посмотрел армию изнутри – неприятные ощущения… Но при этом мы подружились с солдатами, даже потом встречались с некоторыми из них на гражданке. А сами съемки в кино – это очень интересно, невозможно сравнивать с театром – другое искусство. Пока что у меня это первая и единственная роль в полнометражном фильме. Но, надеюсь, не последняя.
Елена Коновалова, "Вечерний Красноярск" фото Андрея Минаева
