Заместитель руководителя УФАС по Красноярскому краю
УФАС – в последние годы эта аббревиатура все чаще появляется в сводках информагентств и все больше ужаса наводит на чиновников. Антимонопольная служба контролирует такие сферы жизнедеятельности государства как энергетика, транспорт, ЖКХ. Кроме того, практически в одиночку противостоит засилью рекламы на телевидении и появлению скабрезных баннеров на заборах. О казнокрадстве, ценовых сговорах, непристойной рекламе мы беседуем с заместителем руководителя регионального УФАС Олегом Харченко.
Олег Петрович, кто чаще попадает в поле зрения антимонопольной службы – чиновники или бизнесмены?
Чиновники.
Потому что они ведут более активную хозяйственную деятельность?
Может быть, по привычке. В чиновники ради чего идут? Ради того, чтобы получать определенные преференции, использовать государственную службу для каких-то своих интересов, или для интересов различных структур, больших и маленьких, олигархических и созданных при себе. Соответственно, для нас основные нарушения среди чиновников – это «создание благоприятствующих условий отдельно взятым хозяйствующим субъектам». Я просто закон цитирую. Вот с этими субъектами чиновники вступают в соглашения для ограничений условий конкуренции. Тем или иным способом каждый свою прикормленную фирму пытается протолкнуть.
И какая динамика по нарушениям в этой сфере? Удается побороть казнокрадство?
Динамика такая: количество жалоб, связанных с размещением госзаказов, за последний год удвоилось.
Это что может означать? Люди поверили в правосудие и стали чаще жаловаться?
Это значит, что чиновники совсем уже офонарели. Но я хочу всех предупредить, с 1 октября в Кодекс об административных правонарушениях внесены изменения, и теперь эти эфемерные штрафы в 2,5 тысячи рублей заменены для должностных лиц на штрафы от 30 до 50 тысяч за каждый случай. На юридических лиц, это чаще всего заказчики – по полмиллиона. Ну, есть и еще такой прорыв, я не знаю, как-то все его просмотрели. В общем, есть такое нарушение: должностное лицо, представляющее заказчика, может быть оштрафовано на двукратный размер дополнительных расходов бюджета. Поясняю, если заказ на миллиард, то штраф на два миллиарда. Это вообще революция.
Жестоко, конечно. Вот интересно, вам приходится обличать мздоимцев, казнокрадов. Не возникает жалости к своим собратьям-чиновникам, ведь вы тоже работаете на государственную структуру?
Ну, чиновничьего братства нет на самом деле. Да и вообще, чиновничья обязанность сотрудника УФАС – бороться с коррупцией. Мы следим за исполнением тех законов – «О размещении госзаказа», «О защите конкуренции» – которые называют антикоррупционными.
А есть у вас лично возможности для того, чтобы злоупотребить своим служебным положением?
А как им можно злоупотребить? Может, я не думал в эту сторону, надо подумать. Ну, как злоупотребить? Приходят, допустим, материалы административного дела из прокуратуры. Там написано, что такой-то вот руководитель Росстата Тувы нарушил закон о госзаказе, накупил бумаги для проведения переписи. Ну, наложили мы штраф в 10 тыс. Чем здесь можно злоупотребить? Освободить от штрафа, что ли?
Вполне перспективная ситуация. Допустим, чиновник не из Росстата и штраф не десять тысяч, а два миллиарда. Человек приходит к вам и говорит, а давайте меня только на миллион оштрафуем, а я согласен с вами поделиться?
Нет, так нельзя. Это незаконно. У нас есть контроль прокуратуры, они смотрят, проверяют все непонятные им действия. Более того, за нами следит и наш центральный аппарат. Так что вся наша деятельность открыта, мы не загораживаемся рядами охранников или еще чего-то. Чем прозрачней работаешь, тем меньше возможностей для злоупотребления.
Насчет охраны, кстати, не совсем понятно – вроде солидная организация, а я, как посмотрю, к вам можно и с пистолетом за пазухой прийти, никто не проверит.
Пожалуйста, приходите хоть с ружьем. Ко мне как-то приходили товарищи одни с ЮКОСа, подарили часы песочные, наверное, не без намека, и сказали, между прочим: «Надо что-то делать с охраной. Потому, что вот захотим вас подставить, можем просто зайти в кабинет, когда вас нет, бросить пачку денег, а там уже специальные люди сработают». Хорошие, в общем, ребята. Но с охраной все по-прежнему.
Так есть у вас все-таки коррупция в антимонопольной службе или нет?
Хороший индикатор коррумпированности структуры это то, насколько часто большие люди просят устроить туда своих детей. Сейчас у нас работают в основном студенты юристы и экономисты, которые своими ногами сюда пришли и начали работать. Никто за них не просил. Это не чьи-то дети или знакомые. Потому что зарплата, прямо так скажем, не блестящая. У нас даже пять человек ушло в Роспотребнадзор. Мы спрашиваем у них: «Вот, интересно, согласно указу президента, зарплаты нам установлены абсолютно одинаковые. Почему же вы туда уходите?» Ответ: потому, что зарплаты там выше. Они же еще оказывают платные услуги в виде исключения. Поэтому пять человек махнули нам ручкой и ушли. Основной критерий отбора к нам это профессионализм, и никакие папы-мамы, слава богу, здесь не мешаются. Потому что нет здесь возможности чего-то где-то прикормиться.
Какая-то странная у вас служба
Служба странная, переживания по этому поводу есть. Зато вот почетные грамоты висят. А что еще надо.
Этот бы индикатор коррумпированности прописать в законе. Где государственные детки сидят, там и проводить прокурорские проверки каждый день.
Получается так. Я когда был студентом, в конце 70-х – начале 80-х годов прошлого столетия, то все, кто имел великолепные комсомольские характеристики, шли на торговые факультеты. Почему шли? Не потому, что там реализовывались идеи строителей коммунизма. Просто была возможность чего-то там где-то… Так и сейчас, почему-то стало модно идти на государственную службу. Получается, в проклятые 90-е, под гнетом нарождающегося бизнеса только и думали, созревали личности, чтобы идти на государственную службу.
Есть какие-то сложности в вашей деятельности, характерные именно для нашего региона?
Есть такая проблема, у нас штат 30 человек на весь Красноярский край вместе с подведомственной нам территорией – республикой Тувой. Такой же штат у Краснодарского края. А ведь что такое рассмотреть жалобу предпринимателя из Норильска? Это надо объяснить в той же самой Москве, что, если в Краснодаре сел на автобус, съездил туда, где пожаловались, то это все делается в течение дня. А в Норильске та же самая проверка по стоимостным затратам соответствует всему фонду средств, выделенных Краснодару. Так что сложности все у нас тут связаны с протяженностью региона. Все-таки самый большой субъект федерации.
Республику Саха можно не считать?
Ну, в Якутии как-то попроще, потому что там, действительно, безжизненные пустыни.
Кроме чиновников, изрядно страдают от вас монополисты. То энергетикам не даете брать миллиарды за подключения, то РЖД палки в колеса втыкаете…
Ну, то же ОАО «РЖД» у нас не всегда в качестве нарушителя выступает. Так, например, недавно они обратились к нам с жалобой на действия фирмы «Малтат», которая владеет кинотеатром «Луч». Дело в том, что эта фирма не хочет подключать детскую железную дорогу в Центральном парке, а дорога, так уж исторически сложилось, запитана от кинотеатра. Так что железные дороги в ряде случаев могут выступать и в качестве заявителя. У нас нет такого предвзятого отношения к монополистам, чтобы мы видели в них только нарушителей.
Вы, говорят, и с мировым гигантом – «Кока-колой» до сих пор судитесь?
Да, есть такое дело историческое. «Кока-кола» даже объявила конкурс на защитника их интересов в красноярском УФАС. Конкурс выиграл один паренек. И вот он летом приходил, а как бы ответить нечего. Он пошел в поликлинику Минэкономразвития, взял справку, что он больной. Ему выписали какой-то аспирин, и он, ссылаясь на Конституцию, потребовал предоставить ему возможность вылечиться, а вылечится он тогда, когда будет доказано, что лекарства ему помогли.
Есть какая-то цифра, число, означающее количество монополистов в нашем регионе?
Если только по отраслям взять. Ведь к естественным монополиям относятся и электроэнергетика, и определенные виды транспорта, и, как мы считаем, ЖКХ. Реестр монополистов мы постоянно обновляем, и в нем часто появляются новые и новые организации. Ведь монополистом можно назвать и каждого владельца водокачки в отдельно взятой деревне – он занимает доминирующее положение на местном рынке и начинает устанавливать свои правила и свою цену. Жалобы на подобные действия к нам поступают все чаще. Если раньше захватывали целые предприятия, то сейчас стараются захватить какой-нибудь рубильник, который контролирует электропитание в целом здании или торговом квартале. Захватил – и можешь диктовать условия, если альтернативной системы подключения нет. Такие дела творятся каждый день. Был случай, мы даже рассматривали жалобу владельца контейнера на рынке. Он там какие-то взносы добровольные не платил, и дирекция рынка его отключила от электропитания. Мы признали, что в данном случае они нарушили антимонопольное законодательство.
А в свой реестр монополистов вы вносите таких мелких «хозяйствующих субъектов» как хозяин рынка или водокачки?
Основание для включения в реестр – злоупотребление. То есть, необходимо, чтобы кто-то чем-то злоупотребил, мы его в этом уличили, провели дело. Потом, его монопольное положение должно быть подтверждено в течение трех лет. Нужен целый ряд квалификационных признаков для включения в этот реестр. Многие, кстати, теперь просятся в этот реестр сами.
Для повышения свого делового статуса?
Да, вот, допустим, «Краском» – наш жилищно-коммунальный монополист. Он просится, предоставляет всю информацию о своей деятельности и говорит: «Внесите нас, пожалуйста!»
Это вы сейчас пошутили?
Нет. Просто это как бы реноме его повышает: вот, мол, сумел «завоевать» рынок. Это для внешних инвесторов положительная характеристика.
Как вы думаете, насколько экономически оправдана деятельность УФАС для государства? Вот, например, вы берете и останавливаете строительство моста через Ангару, в результате тормозятся грандиознейшие инвестпроекты в Приангарье. Конечно, виной всему не совсем обдуманные действия чиновников, которые проводят тендеры на строительство моста…
Как это не совсем обдуманные? Вполне обдуманные – хочется потихонечку денег из бюджета украсть. Наша задача – своевременно сообщить об этом в прокуратуру или самим обратиться в суд. Между прочим, по строительству этого моста работы не приостанавливались. Суды шли своим чередом, работа своим. И хотя затем наше предписание было выполнено, конкурс провели повторно, но подрядчика опять выбрали опять не того. Они бы могли наше постановление не выполнять, но тогда бы стало явным, что определенная группа должностных лиц и коммерсантов решила утащить из бюджета полмиллиарда российских рублей. Но проводится повторный конкурс и уже по другим основаниям выбирается тот же подрядчик. В таких случаях уже делом должен заниматься суд.
Как УФАС следит за исполнением своих решений? Нет у вас пока еще своих боевых парней с автоматами?
Неисполнение предписания антимонопольного органа, например, об устранении нарушения закона «О защите конкуренции» карается штрафом до полумиллиона рублей. А еще появилась дополнительная такая санкция: дисквалификация должностного лица сроком до трех лет. Схема такая: выдали предписание, субъект говорит, допустим: «Да пошли вы к чертовой матери». Мы возбуждаем административное дело, штрафуем на полмиллиона, говорим, выполняй предписание. Он говорит: «Не буду». Штрафуем на вторые полмиллиона. Так у нас с «Красноярскэнерго» было в свое время, когда они 17 миллионов заплатили, потом уже совет директоров собрался, говорят «Ну, ребята, понятно, что миллион-два для нас ничего не значит, но давайте чего-нибудь выполнять, а то они нас будут так штрафовать до бесконечности».
В общем, необходимости обращаться к силовым структурам не возникает?
Ну, у нас есть порядок взаимодействия с прокуратурой и МВД. Потому что государству не всегда интересно, когда нарушитель сидит и штрафы платит. Особенно эффективно обращение к милиции в том случае, если какой-нибудь предприниматель просто почтальону говорит, что его здесь нет, и отказывается от вручения уведомлений.
Я так понимаю, что если чиновники еще пытаются с вами как-то бороться в судах, отстаивая священное право расхищать казну, то частных предпринимателей, особенно мелких, вы совсем запугали. На память приходит тот случай, когда владелец автосалона снес свою вывеску, увидев по телевизору, что им заинтересовалось УФАС.
Я бы не сказал, что нас стали бояться, но слухами, конечно, земля полнится. Для мелких предпринимателей наши санкции могут, действительно, показаться очень чувствительными. Как вот, например, был тут у одних сельхозпроизводителей небольшой сговор по поводу того, чтобы зерно задешево не продавать. А это уже нарушение антимонопольного законодательства. По закону они должны были уведомить нас о своем решении, и мы уже определили бы, влечет ли такой сговор негативные последствия. Если же они это делают тайно, собираются и кровью на листочке пишут «Обязуюсь овес продавать по такой-то цене» – это незаконно. И было вроде бы понятно, что они защищаются от диктата перекупщиков, но мы у них в рамках своей компетенции запросили информацию, о себестоимости, динамики цен на ГСМ и т.д. Для того, чтобы определиться, несет ли этот сговор антиобщественную направленность, потому, что все видят, что на рынке сейчас творится. Они подумали, а что там информацию какую-то давать? Ясно же, что мы крестьяне и защищаем свой хлеб. Не дали информацию – а за это минимальный штраф двести тысяч.
Печальная история. Вами скоро детей на селе начнут пугать.
С другой стороны, не будет такого отношения, что есть, мол, такая «общественная организация», чего-то там рассуждает, про уху рекламу смотрит. Зачем ей отвечать? Не ответил, 200 тысяч заплатил. В следующий раз будешь отвечать.
Вообще, у многих, кто черпает информацию только из телевизора, возникает впечатление, что основная сфера вашей деятельности – пресекать нецензурщину в рекламе.
Освещение в прессе идет по каким-то бытовым интересным моментам, реклама озера Титикака, например, или что-то из этой оперы, создается впечатление, что мы рекламой только и занимаемся. Законов у нас много, но не все из них равномерно освещаются в прессе. Определенные перекосы в связи с этим возникают в создании нашего имиджа. Мы наблюдаем за исполнением четырех законов: закона «О защите конкуренции», «О рекламе», «О размещении государственного и муниципального заказа» и «О естественных монополиях». Каждый из этих законов представляет для нас большой блок работы.
Без ложной скромности могу сказать, что мы стараемся максимально полно отображать деятельность УФАС. Вы, кстати, читаете портал NEWSLAB.RU?
В мои должностные обязанности помимо всего прочего входит и взаимодействие со СМИ. Так что приходится не только общаться с журналистами, но и потом «мониторить», что они там понаписали. Ваш сайт открываю с утра одним из первых.
УФАС помимо серьезных дел приходится рассматривать такие рекламные слоганы как «Вы уху ели?», «Наш холодец просто Пи здесь» и прочее. Вот, например, депутат красноярского горсовета Владислав Жуковский неоднократно жаловался на то, что ему приходится смотреть порнофильмы, чтобы их потом запрещать, потому что он входит в какую-то комиссию по нравственности. Вам есть на что пожаловаться?
Да что там жаловаться. Мы к скандальной рекламе спокойно относимся, тем более, что на фоне остальных дел, которые мы проводим, она вообще воспринимается как отдохновение. Здесь творческая компонента гораздо сильнее. То есть мы отдыхаем просто.
Завершающий вопрос, как обычно, направлен в будущее. Разгорающаяся предвыборная кампания как скажется на деятельности антимонопольной службы?
Здесь, конечно, все вопросы решаются совместно с ЦИК. Еще летом по всем спорным вопросам, касающимся политической рекламы, были получены разъяснения. Так что будем следить за соблюдением закона, направлять всю информацию в избирком. Пока что наиболее явным признаком того, что начинаются выборы, для меня стало то, что большинство СМИ уведомило нас о своем намерении не распространять в период выборов какую-либо негативную информацию. Ну, а у нас вся информация связана с нарушениями законодательства, так что ее можно всю назвать негативной. Но дела-то мы все равно будем возбуждать, от этого никуда не денешься.
Беседовал Антон Андреев
