Вообще, есть общая формула, что такое «молодежная политика»: это когда взрослые дядьки что-то делают с россиянской молодежью. Но еще есть такая «политика», которой как бы занимается «молодежь».
«Как бы» — ключевое слово. В молодежном лагере «Бюрюса» на встрече со спикером ЗС Александром Уссом молодой парень, чуя себе в теме, вопросил: «когда же нас, молодых, наконец пустят в политику?» Вместо того чтобы грубо срезать парня — «а чего тебе там надо?» — добрый Усс ласково кивал умудренной головой и говорил что-то в духе того, что щас, скоро пустим, дело говоришь, дело.
Периодически возникают какие-то молодые люди — одни очень любят власть, другие очень ненавидят, третьи так прямо и говорят: «здравствуйте, мы молодые политики». По жизни, сертифицированные. Но прежде чем обсуждать что-то, не худо бы договориться о терминах.
Что за зверь — молодой политик? Вот если классифицировать тех, кто себя так называет — что получится? Какие виды, подвиды? И насколько реальные особи, распакованные по ячейкам — соответствовали бы идеальному типу?
Итак, в наших широтах водятся…
Ролевик пафосный
Это когда сплошной перформанс (выход с цветным плакатом «все козлы»), плавно перетекающий в хэппенинг (драка за плакат с милицией с попаданием в «обезьянник»). Что важно? Как правило, ролевик черными силами не проплачен, и вообще человек хороший. Это для непосвященных он топорщится шипами и иглами, а в быту он, скорее всего, человек пушистый и незлобивый.
Тут ведь главное чего? Бескорыстность. Злые языки скажут еще — «мазохизм» и «безбашенность». Ну так это про каждого второго можно сказать. А бескорыстность в наших временах и нравах штука редкая, и хотя бы тем любопытная.
Наш ролевик, как правило, в оппозиции, ибо «бороться» вообще интереснее, чем «поддерживать». Обычно ролевик немного или даже много знаком с историей и воспроизводит эстетику реальных персонажей: коммунистов, нацистов, анархистов или же всех понемногу (случай НБП). Выполнимых политических требований не выдвигает. Власти не хочет. Если ему дать власть, все равно довольно быстро окажется в оппозиции.
Правда-правда. Если такого провести в ЗС, он или изменит своему типажу, или все равно извернется так, чтобы оказаться в «обязьяннике». Это его родной ареал. Ибо, как уже сказано: бескорыстие рулит.
Карьерист публичный
Человек делает обычную управленческую карьеру, просто управлять приходится молодыми, якобы активными и общественными. Где-нибудь в «Молодой гвардии «Единой России», в «Наших» и т. д. Ну что поделаешь? Притом, что его «активные» и «общественные» подопечные далеко не столь активны, как оно надо. Кнута на них нет. Активность стимулируется пряничком и сахарочком.
Короче, представитель этого типа — комсомольский вожак. В смысле позднего комсомола. Мог бы и бизнесом порулить, да вот занесло. За большие заслуги его могут вынуть из комсомола и поместить куда-нибудь в «реальную вертикаль»… Но комсомол, как известно, школа партии и школа жизни.
Баблоруб особый
В отличие от «карьериста публичного», особо не светится и может позволить себе искренность в узком кругу. Где-нибудь за рюмкой чая от таких можно слышать удивительные признания. Например, человек совершенно не любит Медведева, Путина и ЕР, но за выборную кампанию райтером (от английского write — писать) ему платят 2—3 тысячи долларов в месяц. А сам он тайком молится на портрет Михаила Борисовича Ходорковского, периодически изменяя тому в сердечных отношениях с Че Геварой (автор лично знавал одного такого креативного парня).
Редкая искренность плавно перетекает в редкий цинизм. Такой чел может даже презирать своего заказчика — обычное дело. Для политтехнолога. Некоторое различие: «карьерист публичный» все-таки во что-то верует, хоть и по долгу службы.
Психопат абстрактный
Тип, к сожалению, вымирающий (к сожалению, ибо он забавен). Не потому что плохо с психами, а потому, что худо с абстракциями. Например, чтобы бороться с жидомасонами, надо знать, что бывают на свете такие масоны. Увы, но больной на голову конспиролог, гоняющий по ночам еврейский заговор и масонов, — хотя бы создание, голову имеющее… Современный молодой чел будет скорее гонять соседей, прохожих или там «чурок». Ибо «чурка», в отличие от масона — вещь совершенно осязаемая, и не умственная. Так что впору занести нашего больного в Красную книгу, лелеять и холить. Ибо когда все пойдут месить ближнего своего и никто не вспомнит про отечественную историю, всемирный заговор, масонов и прочее — грустно станет на Руси и страшно.
Понтовщик наивный
Человеку просто нравится именоваться, например, «председателем координационного комитета молодежной ассоциации» и т. д. Для чего? Слух ласкается. Особенно если ничего делать не надо. Но можно, в случае чего, и поносить карандаши. Не за просто так, что вы? За «председателя комитета» и прочую вязь на визитке.
Прохожий случайный
Его случайно запрягли, и поехало-покатилось. Вроде ни денег, ни карьеры, ни понта — но он просто работает и тусит. Так оно получилось. Нравится процесс, ребята хорошие попросили — мало ли причин? Ходит в митинг, носит бумажки. Какие идеи преследует, сам не знает. Спросишь — не ответит. Может даже состоять в какой-нибудь партии, не зная не то что ее устава, но и названия. Логика: «почему бы и нет?», «давайте попробуем», «потом разберемся», «жизнь длинная».
А на самом деле?
Разумеется, типы плавно перетекают один в другой. Так, смещение с плана эстетики в план конспирологии может превратить «ролевика» в «психопата», «баблоруб» и «карьерист» вообще часто оказываются в одном флаконе и т. д.
А что же тогда — молодой политик? На самом деле-то? В идеале — независимо от наших ежей, ужей и прочих симпатичных единорогов?
Слово молодой — понятно. Это такой возраст. Ну а политика — это такая претензия на изменение мира. В части правил игры. Социальной игры.
Все остальное тоже имеет право на существование, но должно называться уже по-другому: «делание карьеры в особо крупных масштабах», «ролевка», «приколюха», «зарабатывание на жизнь» и т. д. Поскольку по этим номинациям можно развести практически все, что гордо тщиться на лейбл «молодежь в политике», то значит, и нет такого явления.
Да и вообще. Политики в современном мире все меньше.
Александр Силаев, «Красноярский комсомолец»
