Несколько рассказов молодой писательницы родом из Рубцовска Алтайского края. Публикация в журнале «Урал» № 4.
С опаской, памятуя о прошлой уральской двоечнице Д. Симоновой, подхожу к рассказам Ирины. Однако здесь не все так плохо: хоть Сурнина представляется всего лишь студенткой Литературного института, почерк у нее довольно уверенный, многое получается. Рассказы небольшие, с ностальгическим настроением, фраза отработана, отшлифована, масса интересных небанальных сочетаний, видно, что человек ищет, придумывает, старается («пергаментные женщины», «великая, мягкая пыль», «на ночь я устраивалась между теплым бабушкиным боком и стадом оленей на стенном ковре»).
Нашла И. Сурнина, может быть, не совсем еще свои, фирменные, но как минимум искренние, теплые, милые тона, интонации. В основном это тоска по дому (в двух рассказах из трех), по детству (в рассказе про Новый год). Конечно, передать такую нехитрую и всем понятную грусть не так и трудно, но для начала вполне сойдет. И у читателя вызовет понимание и сочувствие. И у редакторов тоже.
А вот сам строй рассказов совсем не налажен. По сути это и не рассказы, а так, зарисовочки. Более менее что-то сконструировать Сурнина пыталась в «Самолете в Италию», но там же это менее всего и получилось. Сначала муж с топором в спине и ревность героини к его бывшим женам и женщинам, потом переход на деда и детство, потом снова на спящего мужа с потной подмышкой и приснившийся самолет с оторванным колесом. Все эти переходы, перескоки, заскоки не кажутся мне обоснованными, продуманными, органичными. Смысловая связь между ними настолько призрачна, что вряд ли и сам автор ее улавливает. Рассказ смотрится как собрание случайных абзацев, кусков. Их можно произвольно выкидывать, менять местами — ничего не изменится.
Рассказ про общагу Сурнина уже и не пытается выстраивать: под тот же ностальгический тон, который она научилась изображать вполне уверенно, она описывает несколько общажных сожительниц героини, описывает небрежно, наброском и в общем непонятно зачем. Сожительницы эти кажутся случайными, ненадежными (в литературном смысле), как бы повисшими в воздухе. Настроение здесь уже не такое глубокое, а конец вообще не тот, что надо (я бы закончил на слове «засветил», предварительно углубив содержание, оподробив его.)
О третьем рассказе я не говорю: он самый ничтожный, даже не набросок, а так — сонная яйцеклетка, куда вяло стучится поддатый сперматозоид. И неизвестно еще, откроют ему или нет. Несмотря на общую экономность в словах, заметное авторское уважение к ним, рассказы хочется сокращать и сокращать. Вообще в подборке только первый рассказ достоин внимания, остальное зря напечатали.
Но автор молодой, старательный и поддерживать таких, безусловно, надо.
Журналу «Урал» за Сурнину удовлетворительно.
Антон Нечаев
