Поэт из Зеленогорска Деня Чирков выпустил поэтический сборник, фактически избранное. Подзаголовок к книге «Рукописи последней ночи на земле».
В книге вытяжки из шести сборников Дени плюс несколько новых стихотворений. Издано в чирковском стиле с автоматчиком (?) на зеленой обложке. Если будет у меня настроение, сочиню и рецензию. А пока избранное из избранного Дени Чиркова. Приобрести сборник можно в магазинах Иркутска, у автора или у меня.
Деня Чирков
Вечернее стихотворение
я чувствую тебя — сейчас ты ешь
мороженое.
сидишь на лавочке, около фонтана,
где-то в Красноярске.
погода
моей пасмурно-нежной любовью
обволакивает тебя, твои решения,
всю ту прелесть, что известна только мне.
в последний раз я видел тебя в прошлом
месяце. вечера твоих глаз, вечера вина,
вечера, пропитавшиеся твоей улыбкой.
да, мы переспали несколько раз, потом ты
уехала. я напился с твоим другом —
ты же знала, что так и случится —
и больше ничего не слышал о тебе,
о твоих новых знакомых, о твоих
любовниках, обо всей той,
чужой,
жизни. ладно, лезь к ним в душу,
в постель, дари им ароматы своих духов,
я не ревную. седые ресницы моего сердца
лишь изредка вздрагивают, отпуская
слезу. ночь — россыпью автомобильных
огней — тускло освещает твои фотографии,
ты смотришь на меня, это чистое волшебство,
без обмана. те часы солнечного счастья
рыболовными крючками раздирают
мою душу. стихами вытирая рану, я спасаюсь.
спасаюсь от твоих — не пришедших — писем,
спасаюсь от фотографий,
спасаюсь от этого
вечера — черного сердца твоих глаз.
ты — где-то там.
около фонтана, без меня,
надеюсь, у тебя все хорошо,
мороженое — вкусное, а любовники —
внимательные.
и знаешь, надо признать, что все для нас
кончилось хорошо:
моя жизнь, мои стихи — остались при мне,
твоя же любовь —
без ссор и скандалов — пересела на колени
к другому.
все осталось на своих местах.
и солнце по-прежнему
греет наши души, окуная нас
в водопад своих лучей.
Вот ведь как
я раньше думал,
что нет
плохих поэтов,
что поэзия это что-то
возвышенное,
целомудренное,
доступное только
избранным —
в детстве мне
каждый
поэт
казался неким богом,
который
легко укрощает слова и
неизменно ходит
во френче, белых перчатках
и тростью в руке.
оказалось, все не так.
оказалось, что
большинство поэтов это
обычные заблудшие
пьяницы,
в моменты искреннего
безумия
берущие реальность
за обугленные края
и выхлапывающие из нее
свои болезненные стихи,
как сотрясают люди одеяло,
избавляя его от
накопившейся
в нем
пыли.
это люди,
несмотря на все обстоятельства
жизни,
сумевшие сохранить
в
себе
искорку искренности,
искорку бесстрашия,
искорку живого себя.
и я, закуривая
очередную сигарету
красного «Sovereign»,
печатаю:
на каждый миллион
рожденных
999999 обречены
умереть и больше уже
никогда не родиться.
писать стихи
это творческий
инстинкт
молодежи.
но мало кто
из
них
станет
тем самым пьяницей,
пьющим вино
на брудершафт
с
Искусством.
Рай
я бегу вниз по склону,
сплошь усыпанному растущими розами.
странно,
но все они окрашены не в алый,
а в кроваво-багровый цвет,
бывает, даже серо-багровый.
холод исходит от них.
на шипах —
маленькие жидкие бусинки яда.
я бегу ночью.
кто здесь?
я вырвался из плена рассудка.
сорвал упрямые бинты
с окровавленной, тухнущей памяти.
сводит мускулы,
тишина ловко вспарывает
своими клыками
самые болезненные волдыри
моего воображения.
я беру свою печаль,
скатываю в комок
и проглатываю,
чтобы успокоить боль.
девственная незажившая
окровавленная память
упрямо и строго
корчит в агонии рожи,
волдыри на глазах
превращаются в треугольники,
пирамиды мудрости.
я выпил свои мысли,
я умираю от жажды.
это — Ад,
это не есть рай!
пошел снег...
Кошка по имени Ванда
сегодня,
в этот пасмурно-нежный вечер,
я не один.
Ванда,
моя героиня,
сейчас здесь,
со мной.
она приходит иногда ко мне,
теплотой солнечных лучей
раздаривая самые ясные дни
на земле.
она — теплый комочек вечности,
застрявший в этом городе,
она — богиня моего тихого
счастья,
и сейчас —
она лежит у меня на коленях,
положив свои головку и грудь
на мою левую руку, пока я
изъясняюсь ей в любви,
печатая это
свободной
правой.
Вспомнить все
вспомни плач своей матери. вспомни пустые лица прохожих, выражающие невидимое спокойствие насекомого. вспомни себя, держащего нож у собственной яремной вены. вспомни, как содрогался в конвульсиях тошноты. вспомни луну, светившую сквозь решетку окна камеры вытрезвителя. вспомни, как твоя женщина явилась утром, распространяя запах вина и косметики. вспомни кипение вечности в ее поцелуях. вспомни, что счастье для кошек также естественно и органично, как здоровье. вспомни, что тебе завтра опять на работу, выполнять приказы чужого дяди. вспомни квартет для фортепьяно и струнных ля минор Малера. вспомни, как плакал под
сейчас — середина мая. сибирь. снег на улице падает седым пеплом меланхолии.
я вспомнил себя. я вспомнил, что я еще жив.
