Рассказ автора из Германии в мартовском номере журнала «Сибирские огни».
Интересен правдивым (или правдоподобным?) описанием немецкой дурки. Героиню ловят при попытке самоубийства (топилась), и она несколько дней проводит в германском «желтом доме». По всей видимости все же рассказ правдив, ибо, исходя из подписи после текста, именно там и написан.
В рассказике есть несколько любопытных персонажей — пациентов клиники (одна, к примеру, загремела в больницу из-за того, что регулярно поет на балконе), несколько занятных случаев, историй (героиня вспоминает, что в детстве называла себя «дерьмовочкой», перепутав с дюймовочкой). Изложение сносное, без трагедий, с умеренной долей юморка. Некоторые обороты меня слегка смутили («Медсестра тем временем взяла валявшиеся в кровати седой храпуньи лифчики и принялась развешивать их на перекладине койки, в заключение застелив ее постель», «Позднее ввели термин „дерьмовочка“ в лексику на предприятии, то и дело употребляя...» (уж если ввели, то понятно, что употребляли), но возможно я придираюсь.
Конец скучен и очевиден, героиня возвращается к озеру, где топилась, но в итоге не топится, перенеся процедуру на потом.
Вообще думаю, рассказ на эту тему можно было и лучше написать: или автор все же мало лечился (если лечился) и не набрался впечатлений, или просто вещь и те же самые впечатления не отлежались, все поверхностно, не очень и захватывает, хотя и не совсем отталкивает читателя: до финала рассказ дочитывается легко. Любопытный разговор героини с женой раввина можно было дать позанятнее, поигривее, что ли, или наоборот поглубже. Те общеизвестные истины, что наше тело нам не принадлежит, которые жена раввина высказывает героине, в последний момент и срабатывают, и героиня остается жить. В итоге понимаешь, что собственно топиться она и не собиралась, скорее всего ей просто не хватало внимания, как почти всем самоубийцам, а пожить она очень не прочь, чтобы там с ней не случилось (кстати, что с ней случилось автор не говорит и это хорошо: рассказ не о том, и повествование утекло бы вообще в иное пространство).
Название, понятное дело, намеренно или нет, отсылает нас к шестой палате АПЧ, возможно намекая, что Света Коф прямой потомок русского классика в теме дурдомов. Дай Бог, я совсем не против, но слишком все, на бегу, как говорится. ходульно, человечки какие-то прозрачные, недописанные, неяркие. Дистрофики, не иначе: дунешь и весь рассказ, вся германская психиатрия, кажется, посыплется, повалится, улетит. Не хватает именно вдумчивой, серьезной, усидчивой писательской работы; задницы не хватает. А в прозе без задницы никуда.
«Сибирским огням» за Свету Коф удовлетворительно.
Антон Нечаев
