Мат снова прижимают. Движение за так называемую «чистоту русского языка» набирает обороты. С обращением к коллегам выступило Латвийское сообщество Союза российских писателей, призывая литераторов избегать ненормативной и грубой лексики. Цитата:
«При частом употреблении нецензурщины в психике закрепляется негатив, заменяя собой норму, и человек становится разрушителем. Прежде всего, саморазрушителем... Самым грозным симптомом этого диагноза является то, что в литературе происходит легитимизация сквернословия, — сила разрушения проникает в пласт культуры, который, по определению, должен формировать и нести людям самые высокие духовные ценности...»
В Сибири здесь традиционно активничает Кемерово: на днях там был проведен представительный круглый стол с участием всех писательских руководителей. По итогам совета решено было рекомендовать писателям региона избегать употребления обсценной лексики.
В свое время кемеровские «чистильщики языка» запретили чуть ли не единственный в Сибири фестиваль поэзии «Ледокол» по причине «матерщинности» его некоторых участников, гонениям подвергся журнал актуальной литературы «Знаки». Среди застрельщиков «очистных мероприятий» замечены писатели Перми, Поволжья.
Из властных сфер русской столицы исходят частенько всякие директивы по поводу недопустимости употребления «плохих» слов, правда, в основном указания эти касаются журналистов.
Журналистика — бог с ней, там, наверное, и вправду употреблять все подряд слова неуместно, все же художественная составляющая в журналистском деле необязательна.
Однако как быть с литераторами, литературой? Литераторы не мелькают из всех коробок, как новостийные выпуски или ток-шоу, купить книгу — дело добровольное и не такое случайное и простое, как посмотреть передачу. Оно требует усилий, похода в магазин или поиска в сети, короче, книгу ты сам себе выбираешь, ненароком нарваться на мат в ней весьма затруднительно (это если я такой чуткий, и при виде любого слова на «б» или на «х» могу окочуриться (кстати, слово «окочуриться» также нашими чистильщиками не рекомендовано к использованию)). А если я хочу выбрать книгу с матом, то почему нет?
По какой причине русские в Латвии выступают за клизматические процедуры, местами понятно: живут они в иноязычном, даже враждебном окружении, что происходит с русским языком в отрыве от родины, можно себе представить. И латвийские русские чувствуют, что в языковом плане они серьезно отстают от основного пути языкового движения, по совершенно объективным причинам они вынуждены язык консервировать, стерилизовать. И в идеале они желают, чтоб язык стерилизовался и в России, чтоб не ощущать себя уж такими убогими, чтоб тексты их понимались и принимались как современные, а не как нечто доисторическое.
Другое дело Кемерово — сердце нашей страны, ее самая корневая закваска, регион шахтеров и бандитов, серых прокопченных зданий, бледных наркоманских лиц и дешевой паленой водки. На каком языке говорит этот регион? На каком наречии он думает, спрашивает закурить, спрашивает бухло в магазине? Они что, по-английски разговаривают или на русском джентльменском? А, господа Катков, Бурмистров, Куралов и пр. Что, четыре кемеровских гопника обращаются к насилуемой девушке: «Не изволите ли отсосать, барышня?»
Вы в какой стране живете, вы свой народ-то знаете? Или книги ваши для какого-то иного народа? Откуда такая тяга к рафинаду, от того, что у вас в жизни все сладко да гладко? А в нашей стране, между прочим, все очень х...во, и это любой адекватный человек понимает, как бы нас не убеждали в обратном.
А свобода художника, как с нею быть? Разве мы не можем использовать любые средства для достижения художественного эффекта? Для меня бесспорно великий, роман «ЭЧ» без многочисленных (именно многочисленных) порнографических сцен ничто. Да что там далеко ходить: красноярский писатель Александр Силаев без мата уже не Александр и не Силаев, девяносто девять процентов его игры и юмора ушло бы без этих слов. Да и я сам... Измени первую фразу моего романа, убери оттуда хоть букву, и все, нет романа.
Эта инициатива латышей-кемеровчан-пермяков и прочих ... есть ни что иное, как притеснение свободы слова в нашей стране, ущемление прав и свобод граждан, в данном случае граждан-писателей. Уясните вы себе наконец, что хватит в этой стране запретов, особенно запретов для художников. Мы и так в полном пролете по всем видам искусств: позорное кино, позорный театр, позорная литература. И причина этому во всевозможных запретах явных и скрытых: то нельзя сказать, этот обидится, это не стоит делать, могут быть неприятности и т.д.
Самое печальное, что писатели сами хотят заковать себя в цепи, просят запретить те или иные слова. Хотя во все времена писатели добивались свобод и расширения, в наше же время они ратуют за кабалу и каторгу. Но другое дело, и я это понимаю, что это и не писатели вовсе, а так — мусор. Во всех наших теперешних союзах, к сожалению, вот такой мусор и есть, а правит союзами исключительно мусор.
Антон Нечаев
