На первое в году собрание труппы Красноярского драматического театра имени Пушкина я драматично опоздал. «За новостниками Newslab’а все равно не угнаться», — успокаивал я себя, пробираясь задворками куда-то на галерку... и внезапно оказался в самой гуще актеров. От тружеников сцены, вернувшихся с летнего отдыха, веяло солнцем, кремом для загара и легкой расслабленностью. Кое-где суетились дети, и я не удивился бы, увидев чемоданы с самолетными бирками, брошенные в проходе. Некоторым отдыхать осталось совсем немного — 7 сентября театр отправляется на первые гастроли в сезоне. В Минусинск.
Пока я разглядывал обзаведшегося бородой Андрея Доряло и странный значок в петлице у Василия Решетникова, (и еще украдкой — Марию Алексееву), директор «Пушки» Петр Аникин, как бы даже чуточку извиняясь, говорил о том, что театр намерен сделать технологический рывок. Хотя бы в настоящее. Механизмы сцены, установленные еще в бородатом
Куда менее однозначную реакцию вызвали фамилии приезжих режиссеров, которые в этом году будут ставить новые спектакли. Давайте возьмем это с вами на заметку, дорогие читатели. И заодно дружно отправимся в букмекерскую контору — два спектакля театр заявил на «Золотую маску» — «Тартюфа» (с которого, кстати, и начнется этот сезон) и «Дом, где разбиваются сердца».
Мимо радостно протопал ребенок, увидев что-то интересное в лепнине на стене, которой, будем надеяться, суждено пережить капремонт. А вот красноярскую драму в этом сезоне увидят, в том числе, и за Уралом, на фестивале в Ярославле, плюс еще на таинственном сочинском отборе для показа во время Олимпиады — тамошнее жюри просмотрит ставший уже легендарным для нашей сцены «Похороните меня за плинтусом». «Мы едем в Сочи?» — обрадовались неподалеку, и ряды воодушевились вторично. Третью волну энтузиазма принесли новости об увеличении зарплаты. После этого, собственно, говорить больше было не о чем.
После окончания официально-неофициальной части мероприятия братья и сестры мои дружно атаковали Аникина одинаковыми вопросами касательно реконструкции театра и ожидаемых премьер сезона. «А в каком жанре написан „Лес“ Островского?» — поинтересовалась одна из журналисток. Не дожидаясь, что ответит сконфуженный Аникин, бочком пробрался обратно в зал. Там в это время корреспонденты дружно конфузили Яну Няньчук, одну из двух новеньких в труппе.
На сцену из-за кулис осторожно выбрался чем-то очень удрученный Владимир Пузанов. Увидев, что зал до сих пор заполнен актерами и журналистами, он состроил гримасу и удалился обратно. Надо бы поинтересоваться, как он провел этим летом...
