Все прекрасно знают, что Ближний Восток перманентно находится в состоянии военно-политического бардака: арабские революции, контртеррористические операции, кровавая игра в поддавки между мировыми державами; всё это медленно, но верно ведет к тотальной исламизации региона. Любопытно, что в тех странах, где оковы религиозного рабства уже были надпилены светскими авторитарными лидерами, на защиту гражданских свобод активно встают представители театральной интеллигенции. Театр для арабского мира — это фактически оплот прогрессизма, важный гарант невмешательства религиозных группировок в сферу культуры; недаром турецкий премьер-министр, успокаивая бунтарей с Таксима, предлагает вместо скандальных имперских казарм построить оперный театр.
А в Египте, тем временем, масштабный демарш в форме бессрочной забастовки устроили артисты и музыканты старейшей на континенте Каирской оперы, недовольные увольнением своего директора. Исламистское правительство страны заявило, что европейский классический балет и европейская опера — это явление чуждое и непристойное, после чего начало потихоньку зачищать культурное пространство. «Перед страной в настоящий момент стоит огромное количество сложнейших и неотложных проблем. А в этот момент в египетском парламенте обсуждают балет и совещаются, как бы получше его запретить», — приводят коллеги возмущенный комментарий одного из солистов; увы, возведение всевозможных табу — это единственная деятельность, на которую способны религиозно-консервативные политики во всех странах мира.
Но есть в этом пугающем зачине и кое-что хорошее — повод вспомнить, что именно на сцене Каирского оперного театра в 1871 году состоялась премьера величайшей оперы Джузеппе Верди — «Аида». Произведение было создано по заказу египетского правительства к открытию Суэцкого канала; автором стихотворного либретто стал итальянский журналист Антонио Гисланцони, а в основу истории легла легенда о борьбе египетских фараонов с нубийскими владыками. Традиционный любовный треугольник (в котором, вопреки наличествовавшей традиции, женские партии драматургически не противопоставлены друг другу) существует здесь в пространстве умеренной древней экзотики и народно-героических мотивов; среди множества сюжетообразующих немаловажное место занимает осуждение ханжества и фанатизма жрецов — ситуация, как мы видим, за тысячу лет совершенно не изменилась. Опера, разумеется, получила мировое признание — пишут, что на премьере в Милане Верди вызывали на сцену более тридцати раз.
Мелодическое богатство партитуры «Аиды» по достоинству оценено во всех работах, посвященных итальянской опере, причем зачастую — отдельным параграфом. Исследователи упоминают и величественную хоровую полифонию оперы, и самобытность музыкальных решений композитора, и эмоциональную насыщенность вокальных партий, выполненных в речитативной манере. Отдельно стоит сказать о важной роли оркестра, который порой самостоятельно «ведет» действие за счет исключительной проработанности партий солирующих инструментов. Интересно, что некоторые отечественные музыковеды усмотрели в ориенталистском духе оперы влияние Глинки; на Западе же чаще упоминают о мотивах, позаимствованных из итальянской народной музыки. Что же касается драматургической компоненты, то здесь много исключительно пышных сцен: шествий, балетных эпизодов, гимнов, эффектных мизансцен; это часто подталкивает режиссеров к тому, чтобы решать спектакль в традиционной эстетике и неохотно идти на серьезные эксперименты.
Учитывая востребованность оперы у публики, постановок её существует неисчислимое множество (хоть и меньше, чем «Травиаты»), и большая часть из них страдает от вымученной помпезности в сочетании с напускным лиризмом — настолько, что происходящее приобретает характер вампуки. Среди признанных шедевров же лично мне наиболее симпатична одна из старейших видеозаписей «Аиды» со спектакля Херберта Графа в амфитеатре «Арена ди Верона»; ценителям раритетов наверняка приглянется и постановка Фракасси с участием Софи Лорен.
В финале же этого текста — знаменитый, хоть и немного мрачноватый марш «К берегам священным Нила...», который так любил напевать профессор Преображенский.
Евгений Мельников
