Под занавес сезона Красноярский театр им. Пушкина выпустил сразу две незаурядные премьеры – «Ночь ошибок» и постановку Алексея Крикливого «Похороните меня за плинтусом». Абсолютно несхожие между собой истории, разные жанры, разные постановки. Но что их объединяет – явная ностальгия режиссеров по своему детству и юности. Той беззаботной поре, когда деревья были большими и впереди ждало только счастье…
Да, счастье есть!..
Судя по музыкальному оформлению спектакля «Ночь ошибок», его постановщик, главный режиссер театра Олег Рыбкин, в золотые денечки своей молодости увлекался рок-н-роллом. На соответствующий лад настраиваешься уже на входе в театр: на его фасаде – огромная афиша с «Желтой субмариной» (поклонникам битлов значение этого символа объяснять нет необходимости). Как выясняется, так называется усадьба одного из героев спектакля, сэра Хардкасла (заслуженный артист России Александр Истратьков). А предвкушение путешествия в страну рок-н-ролла усиливается от самого вида сцены: она сплошь завалена виниловыми пластинками. Тут же на авансцене установлен проигрыватель.
Но звучит из его динамиков не только классический рок – у младшего поколения иные запросы, и извечный конфликт отцов и детей здесь проявлен еще и музыкально. Дочь Хардкасла Кэт (Ирина Костенко) – поклонница диско, его пасынок Тони Ламкин (Андрей Доряло) – ярый панк. Что подкреплено детально точной сценографией Ильи Кутянского. На переднем плане – дискотечный танцпол, подсвеченный изнутри: время от времени на нем выдают зажигательные коленца (особенно эффектен Владимир Скробан в стильном белом костюме, с прической-коком «под Элвиса»). Не менее емко оформлен бар, где выступает Tony’s band – рок-группа нерадивого пасынка, этакого enfant terrible благородного семейства. Кстати, Андрей Доряло поет здесь вживую, и хиты «Счастье есть» в его исполнении (из репертуара питерской группы Billy’s band) и финальные «Кораллы» Ильи Лагутенко – самые забавные гэги постановки. Равно как и облик Тони – в шотландском килте и с пышным ирокезом на голове.
Его сводная сестрица, напротив, чем-то напоминает Мэрилин Монро и Бриджит Бордо одновременно – американская раскованность и милое кокетство с французской элегантностью. Изысканные костюмы Кэт, как и выразительный внешний облик всех героев постановки в целом, – несомненная удача художника Елены Турчаниновой.
В актерском ансамбле «Ночи ошибок» вообще немало запоминающихся образов. И просто невозможно не выделить среди них Наталью Морозову в роли убойной провинциальной красотки Бэт Баунсер. Фишка в том, что Наталья – не актриса, а помощник режиссера. И Рыбкин настолько мастерски использовал ее острохарактерную фактуру, что убери этот образ из «Ночи ошибок» – и спектакль сразу же многое потеряет. Ну как тут не понять чувства Тони, по уши влюбленного в Бэт!
Наблюдая все это разновкусие – как в музыке, так и в одежде, – нетрудно догадаться, что действие спектакля Олег Рыбкин перенес в 70-е годы прошлого века. В эпоху, где на пятки классическому рок-н-роллу наступали сладкие ритмы диско и одновременно – отрицающий все и вся панк. И кто бы мог подумать, что в основе постановки – комедия XVIII века?! От пьесы Оливера Голдсмита в этом творческом переосмыслении (в котором с энтузиазмом приняла участие вся актерская команда спектакля) остался только сюжет. Старшее поколение строит в отношении отпрысков свои матримониальные планы, а у тех совсем иные запросы – и все это благополучно разрешается после чехарды уморительных недоразумений. История стара как мир – и столь же вечна. Недаром спектакль воспринимается как остроумная пародия на этот вневременной сюжет – и отсюда же невольные ассоциации со шпионской комедией «Остин Пауэрс», с ее яркостью красок и искрометной музыкой. «Ночь ошибок», с ее легкостью и озорной непосредственностью, приглашает нас вспомнить самое лучшее, что в нас есть, и посмеяться над неудачами: они не стоят наших переживаний. Уже за одно это стоит сказать спасибо театру – невозможно описать ту позитивную энергетику, которая мощной волной накрывает зрительный зал. Оказывается, радость так заразительна!
Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск»
фото Александра Мищенко
