А.D, Герман Садулаев

На новогодней корпоративной вечеринке убит хозяин праздника, директор крупного холдинга «A.D» по фамилии Мендельштейн. Тело убитого — вилкой в сердце — находит в мужском туалете сотрудница компании Диана Захарова. Дело поручают следователю по особо важным делам Катаеву Павлу Борисовичу, недавно переведенному из района в центр. Такова завязка нового романа Германа Садулаева. По первым ощущениям, детектива.

Но предчувствие жанра быстро покидает. Где-то к середине книги и убитый и, что главное, поиск убийцы, становятся неважны. Просто теряются за чередой событий, разговоров и персонажей, среди которых практически нет проходных. Обнаружившая убитого босса Захарова, умная и хваткая крашенная блондинка, стремительно делает карьеру. У нее есть парень Мак, перекочевавший с главной роли предыдущего романа «Таблетка» офисный работник, блогер-мыслитель с марксистско-индуистским уклоном. Подруга и несостоявшаяся любовница Лиля, питающая к Диане самые нежные чувства. Подчиненная Анечка, тоже с сомнительными намеками. Это только от одной Захаровой расходятся круги по романной глади. Не забудем про следователя Павла Борисовича, мечущегося интеллигента, который боится борща, женщин и гопников. Это персонаж особый, для современной русской литературы почти уникальный. Честный труженик, больше всего напоминающий незадачливого детектива из никогда не существовавшего нуара, написанного в позапрошлом веке, аккурат между «Станционным смотрителем» и «Шинелью». У него соответствующие друзья — чудаковатый аристократ с Литейного, член тайной ложи. Да и антагонист подстать: типичный «мент при кормушке», при перстнях и черном БМВ, изъясняющийся на смеси пацанского блатного суржика с матом.

«A.D» — роман с претензией. «Демоны тоже хотят жить как в раю. Больше того, именно демоны этого хотят больше всех. И великий дизайнер и градостроитель демонического мира, Майя Данава, создал для них ландшафты, копирующие Рай. Такие же прекрасные сады и дворцы, чудесные озера, пляжи и горнолыжные курорты. Даже лучше, чем в настоящем раю! Безграничное чувственное наслаждение, не омраченное страхом…Но это ад, настоящий ад. Потому что в нем нет Бога. Это главное отличие. Любые, самые комфортные условия существования, обречены быть адом» - объясняет Мак своей подружке Диане, пересказывая одно индуистское сказание.

Аллегория ада в книге начинается еще с названия, и продолжается в структуре: роман поделен на тридцать четыре канцоны, на манер дантовского «Ада», каждая канцона снабжена эпиграфом оттуда же. А на курсах по повышению квалификации сотрудникам холдинга рассказывают про корпоративную космогонию: «Аутстаффинг был младшим завистливым братом Аутсерсинга. Бюджетирование было демоном-гермафродитом, одновременно отцом и матерью Дистрибуции, но спало со всеми младшими демонами, начиная от Маркетинга и кончая Аустраффингом». И так далее, и в том же, давно знакомом, духе.

Создавать сатирический миф на злобу дня — занятие априори неблагодарное. С того самого момента, как в литературе появился Виктор Пелевин, почти любую социальную фантасмагорию можно уличить в эпигонстве. Герман Садулаев исключением не стал. После предыдущего романа «Таблетка», почти принесшего писателю премии Букер и Нацбест, острые на язык критики окрестили Садулаева «пелевиным для бедных». В этом смысле роман «А.D» можно считать работой над ошибками. Невольное подражание сменилось осознанной пародией, вплоть до появления Виктора Олеговича в баре на турецком курорте. Случайная беседа Дианы с этим «интересным мужчиной» оборачивается рассуждениями о судьбах родины: «Русская национальная идея — это экзистенциальный онтологический духовный БДСМ».

Сведением счетов с Пелевиным Садулаев, конечно, не ограничился. Он создал полифоническое повествование с избытком персонажей и мифологических отсылок, где детективный зачин вдруг подменяется офисным романом, который мутирует в производственный. Нуар превращается в мистический триллер, а триллер — в социальную драму и конспирологический роман. К концу романа довольно-таки виртуозная жанровая эквилибристика доходит до такой степени саморазоблачения, что впору не с Виктором Олеговичем автора сравнивать, а с Владимиром Георгиевичем. Увы — опять же «для бедных»

Беда в том, что остроумная, местами глубокая сатира и композиционные экзерсисы существуют как будто сами по себе, не преследуя никакой цели. В отличие от того же Пелевина, у которого что ни роман, то метафора дня сегодняшнего, «А.D» Германа Садулаева — скорее забавная проделка, постмодернистская хохмочка. Или, по крайней мере, качественная беллетристика с вкусным интеллектуальным декором. И это притом, что претензия в романе действительно имеется, даже обоснованная. Вот только на что претензия — решительно непонятно.