До конца сезона осталось совсем немного, и за это время Красноярский театр им. Пушкина представит публике целых четыре премьеры! Ближайшая - уже 16 апреля. На бенефис народной артистки России Екатерины Мокиенко питерский режиссер Андрей Максимов ставит драму испанского драматурга Алехандро Касоны "Деревья умирают стоя".
Максимов, похоже, стал настоящим "бенефисным" режиссером "пушкинских" актрис. Год назад он ставил "Хануму" к юбилею заслуженной артистки России Тамары Семичевой (а за пять лет до этого, для нее же, - "Через год, в тот же день" на малой сцене). И вот - новый спектакль-поздравление.
Мы побывали на репетициях неделю назад, и на сцене в те дни все кипело. Думаю, в настоящее время там не меньшее сумасшествие. А что вы хотите - выпуск свежей работы!
Уже готовы костюмы, декорации - художник Елена Турчанинова, следуя замыслу постановщика, создала облик старинного испанского дома. Немолоды его обитатели, и дом состарился вместе с ними:
Режиссер давно отрепетировал все сцены, осталось только собрать их воедино. По сути, это и есть самое сложное - зрители должны увидеть целостную историю, из которой бы не торчали белые нитки.
Не удивительно, что поначалу режиссер довольно сурово воспринял присутствие журналистов на репетиции - только вас здесь не хватало! Но потом смилостивился и даже ответил на вопросы.
- Андрей Николаевич, это ведь не первый ваш спектакль с Екатериной Ивановной?
- Конечно, мы знаем друг друга уже 13 лет! Первая совместная работа - "Семейный портрет с посторонним", она и сейчас там прекрасно играет. И вообще Екатерина Ивановна замечательная актриса и человек. Я был свидетелем, как она получила звание народной артистки России - вполне заслуженно. Театр им. Пушкина - уникальный театр: позволяет себе часто выпускать актрису в таком возрасте: она выходит на сцену почти через день. Главное, что и не выпускать-то ее нельзя - она требует работу! "Я без театра не могу, мне одиноко!" Наверное, в этом ее жизненная сила: И то, что Екатерина Ивановна выбрала для своего бенефиса именно пьесу "Деревья умирают стоя", очень символично. По сути, это притча про нее саму. Мы так и попытались показать. Я специально не пошел по пути модернизации, осовременивания материала - мы играем классическую мелодраму, и сам бенефис будет в традициях Малого театра.
Что такое Малый театр и какие в нем традиции, долго объяснять не нужно - один из старейших театров России, не за горами его двухсотлетие. И именно там, как, пожалуй, нигде сегодня, сохраняются основы русского драматического театра. Так что можете себе представить, какой спектакль готовят наши артисты.
...На сцене - просторная гостиная. Донья Эухения (Екатерина Мокиенко) встречает любимого внука, с которым она не виделась двадцать лет. И внук Маурисио, и его жена Изабелла - ненастоящие. Они актеры, которых пригласил дон Фернандо, дабы порадовать свою жену - кто знает, сколько ей еще осталось: Настоящий Маурисио, человек непутевый, где-то сгинул. Собственно, интрига становится известна уже в начале спектакля. И только донья Эухения ничего не подозревает и потому искренна в своих чувствах - ее мальчик вернулся!
Признаться, я впервые увидела, как репетирует Екатерина Ивановна. И поразилась, насколько она в этом самозабвенна. Такое ощущение, что артистка играет, как в последний раз: И даже иногда забываемые реплики не разрушают столь мощного впечатления.
...Разыгрывается сцена "Ореховый торт с медом": под ностальгическую музыку Родриго служанка Хеновева (Галина Дьяконова) вносит любимое с детства лакомство Маурисио (Андрей Пашнин). Актер с таким аппетитом смакует торт, что аж слюнки текут! Притом что лже-Маурисио на самом деле терпеть его не может. Чего, впрочем, не скажешь о Пашнине.
За столом разливают домашнюю наливку - "злую, как чертенята".
- Еще рюмочку? - гостеприимно предлагает дон Фернандо (заслуженный артист России Константин Вощиков).
Охотнее всего на его предложение откликается жена:
- Фернандо, Фернадито, Фернадидито, капельку, ну, пожалуйста!
Режиссер командует:
- Налил чуть-чуть - убрал бутылку! Ну плесни еще... Вот так. Стоп, достаточно!
Немолодой сеньоре много нельзя - здоровье не позволяет.
- Жадина! - с укором бросает мужу донья Эухения.
- А теперь покажите опьянение, - предлагает Максимов.
Актриса с воодушевлением произносит тост за профессию любимого внука:
- Да здравствует гражданская архитектура!
Похоже, глоток алкоголя ее только раззадорил - душа требует продолжения банкета. Кто сказал, что это Испания? На сцене - типично российские страсти!
Вот она подзывает Изабеллу (Ирина Иванова):
- А теперь к роялю, девочка! Музыка - лучший отдых!
По сюжету лже-Изабелла на самом деле не умеет играть на рояле. Но бабушка уверена в обратном.
- Теперь должна быть сцена "Фантомас разбушевался": ты сможешь, сыграй, иди к роялю! - говорит режиссер. - А потом: что случилось? Изабелла поранила палец, она не может играть! Событие нужно завершить до конца - какая упрямая старушка!
Профессиональной собранностью главной героини можно только восхищаться. Вот, запыхавшись, она присела на стул:
- Уф, аж задохнулась. Вы что же, думаете, мне 18 лет? Мне 85!
Перевела дыхание. И вдруг, спустя секундную паузу, как ни в чем не бывало:
- А теперь к роялю!
Положение спасает Маурисио - он сам усаживается за инструмент и начинает одним пальцем наигрывать знакомую мелодию. Бабушка прислушивается: Да это же "Чилита"! Те, кто знают Екатерину Ивановну, догадаются: песенка - отсыл к молодости актрисы. Когда-то юная Катя Мокиенко сама пела ее по фронтовым госпиталям.
И в спектакле "Чилита" появилась по предложению артистки. Андрею Пашнину ради этого даже специально пришлось освоить мелодию на фортепиано.
Кстати, не только Изабелла попадает впросак - лже-Маурисио не знает ни архитектуры, ни географии Канады, где он якобы проживает. При найме на работу его не предупредили, что бабушка прекрасно изучила и то, и другое - так ей хотелось хоть чуть-чуть приблизиться к далекому внуку. Впрочем, и для самого дона Фернандо это стало неожиданным открытием.
- Если хочешь почитать, ты знаешь, где книги. Дать тебе что-нибудь? - спрашивает он Маурисио.
- Дать. Учебник архитектуры и атлас Канады.
Сначала актер произносит последнюю реплику шутливо. Но по воле режиссера акценты меняются, и вот уже в голосе Пашнина слышны укор и раздражение: как ты мог меня так подставить!
...На сцене попутно выстраивают свет. Нужно немного откорректировать декорации, до мелочей отработать все мизансцены. Времени катастрофически не хватает - впрочем, как и при любой сдаче. Но можно не сомневаться, что к бенефису все встанет на свои места. А иначе и быть не может - это театр!
Елена Коновалова, «Вечерний Красноярск»
