Михаила Шишкина впору назвать если не самым известным, то самым уважаемым российским писателем. Или любимцем судьбы, если угодно. Во-первых, он «не учился на писателя» и, до того как решил заняться сочинительством, преподавал в обычной школе русский язык и литературу. Во-вторых, Шишкин не примыкает (демонстративно, порой даже подчеркивает это) ни к одной из литературно-писательских группировок, он не за либералов, не за патриотов, он сам по себе. В-третьих, Шишкин не так часто появляется в России. Он живет в Цюрихе вместе с женой Франческой и сыном Константином, ведет жизнь европейского писателя, выступает на книжных ярмарках, встречается с читателями.
В общем, никаких скандалов, никакого пиара, многие из его читателей даже не очень отчетливо представляют себе внешность любимого автора. И при этом, если составлять «табель о рангах», Шишкин окажется самым титулованным российским писателем. Это единственный сегодня писатель, получивший все три крупные литературные премии России — «Национальный бестселлер» за «Венерин волос», «Русский Букер» за «Взятие Измаила», и буквально на днях жюри премии «Большая книга» (а это самая большая премия в российской литературе, призовой фонд составляет три миллиона рублей) присудило победу его «Письмовнику». Даже изданная в Швейцарии монография «Русская Швейцария», где Шишкин написал своего рода путеводитель по «местам русской славы», получил там какую-то очень важную премию. И при этом писатель Шишкин остается загадкой, предпочитая как можно меньше появляться на экранах и презентациях и общаться с читателями посредством своих текстов. Редкая по нынешним временам скромность.
«Письмовник» — это необычный для Шишкина жанр. Если «Взятие Измаила» и «Венерин волос» (и уж, тем более, первый роман «Всех ожидает одна ночь») — это традиционная проза, с классическим привкусом, хорошим неспешным темпом изложения, отличным языком, то «Письмовник» — книга в некоторой степени экспериментальная. Книга — переписка двух влюбленных. Он - где-то на далекой войне, в Китае, она - в России. Его зовут Володя, ее Саша. Он погибнет на войне (при желании можно понять, что это произойдет в 1900 году во время подавления знаменитого «восстания боксеров», хотя прямых указаний на исторические обстоятельства в книге нигде нет, и это намеренный прием), она же проживет еще много лет. История любви, которая не заканчивается после того, как возлюбленный погибает на полях сражений, а женщине предстоит еще долгая-долгая жизнь — своего рода лейтмотив в прозе Шишкина. На этой коллизии построен весь сюжет «Венериного волоса».
Но главное в «Письмовнике» другое. Два человека пишут друг другу письма, и самое интересное возникает, когда пытаешься сопоставить письма друг с другом. И оказывается, что они не отвечают на полученное письмо, а пишут как бы поверх своей обыденной жизни, вне обстоятельств времени. Это еще один любимый шишкинский прием хронотопа, игры со временем, когда события различных эпох происходят как будто в одно время, когда размыты временные рамки, а переписка, два голоса, тот самый «письмовник», составляется не потому что есть конкретные адресаты, а потому что не писать невозможно. «Письмовник» — это не история переписки. Это как если бы попробовали предположить, что некий мужчина (некий «мужчина вообще») мог бы сказать некоей «женщине вообще», на какие темы они могли бы говорить, не будучи привязанными к своей эпохе, войнам, замужествам, семьям и смертям. Это уникальное для нашей литературы смешение европейских и русских прозаических традиций, это Джеймс Джойс приходит в гости к Бунину, а стол накрывает Набоков.
Чтение Шишкина — это и игра, и наслаждение. Человек описывает свою жизнь (в которой узнаешь многие обстоятельства и впечатления из жизни автора, что тоже сделано нарочно), и оказывается, что эта жизнь способна приобретать масштаб библейский, глобальный, вневременной. Просто необходимо прочесть эту книгу, и вовсе не потому, что ей дали какую-то литературную премию. Действительно, одна из лучших книг на русском языке.
Влад Толстов
