Слово «ЗимавЁ» интригует, правда. Здесь есть звенящая и лаконичная «З», аккуратно нарезающая жизненный бамбук тонкими колечками смыслов; есть слегка дикообразная «Ё», которая в качестве жизненного девиза подходит театру пантомимы и клоунады ничуть не меньше, чем мягкий знак — потому что напоена экзотикой и нескрываемым детским восторгом. Мягкий знак тут тоже имеется, но он то ли утонул в снегу, то ли немножко продрог и спрятался за соседние буквы; очень деликатен и вежлив этот мягкий знак. Ровно таким и вышел новый спектакль театра «За двумя Зайцами» — метафоричным, восторженным, деликатным; изящная открытка уходящей зиме и, одновременно, приятный подарок от неё же весенним зрителям.
Укрыт в кладовых театра такой легендарный спектакль, которому исполнилось уже более полутора десятков лет — «Ё». Так вот, Ё — это и условно географическая локация, и главный герой в исполнении Валерия Зайцева. Постановка с тех пор успешно продолжалась и переиздавалась, и теперь мы можем наблюдать очередной, но, впрочем, совершенно самостоятельный выпуск этого театрального «сериала» — с оригинальной музыкой и привычно аскетичной, но уютной декорацией, когда ворох смятых бумажных листков превращается в снежинки, а бельевые веревки, стремянки и варежки на резинке кажутся не тривиальными предметами, но чем-то затейливым.
Зима в местечке под названием Ё — событие экстраординарное, не укладывающееся в обычные рамки и потому осознаваемое не конкретно, а через сложную систему образов-сопоставлений. Что такое снег? забавная игрушка? ценность, которую надлежит распихать по мешкам и спрятать? непреодолимое препятствие? трогательный подарок для любимого человека? А зима — кто она на самом деле: щедрая дарительница или ревнивая бестия, от которой надлежит запираться в заколдованном круге? Множество смешных, иногда комичных, а иногда и слегка меланхоличных ситуаций, связанных с попытками местных обитателей разобраться в свалившейся на них невидали — это не просто совокупность смешных этюдов, а развернутая в пространстве аллегория человека познающего — немного наивного, совершающего ошибки, не всегда стойкого в чувствах и привязанностях, но искренне тянущегося к неизведанному.
Любопытно, однако, поразмышлять над тем, к чему же можно прийти в результате такого вот познания — скорее интуитивного, чем обусловленного жесткой логикой. Вероятно, ни к чему существенному: персонажи — прижимистый дядюшка, добросердечная матрона-домохозяйка, лукавая рыжеволосая вертихвостка, влюбчивый романтик в длинном шарфике — пробуют каждое из чудес на прочность, на вкус и цвет, но в какой-то момент процесс этот просто сходит на нет, как детское любопытство. Отсутствующая точка позволяет сказке продляться в бесконечность, тихо угасая, и не факт, что это хорошо; согласитесь, большая разница — ушла ли зима в свой полярный дворец или же стала обыденным явлением, уже не вызывающим особенных переживаний.
Такая неопределенность слегка сбивает с толку (куда больше, чем исчезнувший мягкий знак), поскольку не позволяет замкнуть возникшие при просмотре эмоции на чем-то конкретном; остаются лишь привкус чего-то поэтического на губах, да какие-то рифмы в голове. Впрочем, есть ведь на свете такие вещи, которые не можно и не нужно сводить к одному знаменателю? Почему бы не внести в их число и зимние метаморфозы — которые сразу и обман ловкого фокусника, и настоящее волшебство под светом зависшей над Ё луны в форме эмалированного тазика.
