Новогодние праздники — не самое подходящее время для чтения романов, но по их окончании ничто не мешает вам взять правильный темп: по одной книге в неделю. Возможно, правда, что вам придется кое-что наверстать из прошлого года, потому что некоторые романы пропускать было никак нельзя. Оговорюсь: речь пойдет об отечественных новинках или же о локализациях иноязычных авторов. Поэтому, например, здесь нет очень интересного произведения Харуки Мураками «Бесцветный Цукуру Тадзаки и годы его странствий», который уже полгода как можно прочесть на английском, или же обладателя «Русского Букера» Владимира Шарова с его «Возвращением в Египет».
«Обитель», Захар Прилепин
Книга о лагерной жизни в Соловках 1920-х годов и провалившемся утопическом эксперименте по перековке человека. Стала лауреатом «Большой книги», набрала больше хвалебных критических отзывов, чем любой другой отечественный роман за последние несколько лет, была очень точно охарактеризована в одном из них как «мгновенная классика». Богата событийной фактурой и хорошо проработанными персонажами-идеями, способными на захватывающую дух полемику в остросоциальных декорациях. Аналогий с Шаламовым и Солженицыным проводить не стоит — это не проза тюремных будней, но фактически плутовской роман, умный и неожиданно нежный.
«Любовь к трем цукербринам», Виктор Пелевин
Спрятанная в неказистом философско-мистическом эссе история о поработившей человечество виртуальной реальности — вечном сне разума, где порожденные неуемным консюмеризмом чудовища используют людей в качестве живых батареек. Разругана и оплевана, но читаема повсеместно, даже в автобусах и даже людьми немолодыми. В.О. вновь обращает бичующий взор на актуальные клише массовой культуры, но на сей раз пытается выражаться с ясностью и манерами Пауло Коэльо. На выходе получаются правильные, важные, светлые вещи, но не отделаться от ощущения, что Пелевин учинил стилистическую шалость и пародирует самого себя.
«Завод «Свобода», Ксения Букша
Скорее многоголосая повесть, нежели роман — летопись ленинградского завода радиоэлектроники от генсеков до перестроечных лет, складывающаяся в ворохе исторических анекдотов, лирических зарисовок, грубоватых баек, сочных динамических портретов. Обладатель «Нацбеста» нынешнего года, перезапустил жанр производственного эпоса, но прискорбно обделен медийным вниманием. На документальном материале здесь буйно и кудряво расцветает гиперреализм, обернутый, что редкость, в оптимистическую иронию; выдающееся произведение с точки зрения авторской работы с литературным языком — пожалуй, самая красивая книга года.
«Яндекс. Книга», Дмитрий Соколов-Митрич
История успеха отечественных стартаперов, которые умудрились вывести национальный интернет-поисковик в высокие слои атмосферы. Качественный и обстоятельный нон-фикшн; главы о деятелях «Яндекса» перемежаются беседами с важными фигурами российского IT-бизнеса, что придает опусу должную публицистичность. Книга бесконечно важна с идеологической точки зрения — это одно из немногих событий прошедшего года, которое способно пробудить патриотизм в его созидательной форме и при этом не требует от вас размахивать флагом и вкладывать миллиарды в субтропическую зиму.
«Щегол», Донна Тартт
Эпический текст о молодом человеке, который в нежном возрасте пострадал от теракта в нью-йоркском музее; он потерял мать, но прихватил с собой из-под развалин старинную голландскую картину, а позже взялся в парочку криминальных приключений при непосредственном участии своего лучшего друга из русской мафии. Это сэлинджеровская история взросления, помноженная на диккенсовский авантюрный роман и интеллектуальный детектив от Эко — длинная, невротичная, инфантильная, претенциозно философская. Роман получил Пулитцеровскую премию, активно муссировался западной критикой, российской публикой пока распробуется с переменным успехом — непривычно тяжел.
«Он снова здесь», Тимур Вермеш
Книга об Адольфе Гитлере, который неожиданно получил второй шанс: из рокового 1945-го переместился в тихий 2011-й, где быстро стал звездой комедийного телевидения и главным обвинителем нынешней истории — лишенной подлинных идеалов, лицемерной и исключительно мещанской. Отличный политический памфлет, написанный легко, смешно и изящно. Важно, что книга представляет собой сразу и внятную критику оголтелого либерализма, и предостережение тем, кто не опасается дремучего реакционера в самом себе — тот таится под каждой душевной колодой и легко извлекается на свет пропагандой умеренной степени правдивости.
«Снежная королева», Майкл Каннингем
Литературный блюз о жизни между страниц — двое братьев из Нью-Йорка, страдая от затянувшегося кризиса среднего возраста, ждут потрясений, чудес, судьбоносных событий, но на самом деле как будто застыли в вечности, где все важное уже произошло вчера. Повесть намеренно оставляет многие значимые события за кадром, вскрывая душевные нарывы персонажей в пустяшных сценах, которые большая проза обычно прожевывает либо не замечает. Эффект потрясающий — разговор о фатуме и о красоте самого феномена человеческой надежды получается тонким и острым, как лезвие ледяного скальпеля.
«До свидания там, наверху», Пьер Леметр
Авантюрный роман о жертвах возвышенно патриотической Первой мировой войны — тех, кто погиб от физических ран, и тех, кто чахнет от психологических или социальных увечий — тела и память первых становятся объектом финансовых махинаций со стороны вторых, которых равнодушное правительство само подталкивает в криминальную сферу. Роман вдумчив, ироничен и беспощаден как к циникам, так и к ханжам. Кроме того, он исключительно резонирует с настоящими событиями не только из-за очевидных аллюзий, но и благодаря доходчиво и ярко выраженному гуманистическому пафосу.
