Что такое промышленный альпинизм?
Промышленный альпинизм — это высотный доступ на здания. Например, висят две веревки, и человек с помощью специальных устройств спускается на них к нужному месту и производит там определенную работу. Видов работ много — в основном это «стекломой», работа со швами, фасадные работы на окнах. Чем больше ты занимаешься чем-то одним, тем лучше ты это умеешь, это опыт, и я на швах больше всего работала — и больше разбираюсь, поэтому их и выбираю.
В Красноярске я училась в школе спасателей от Центра путешественников. Они занимаются спелеотуризмом (посещение пещер со спортивной или познавательной целью, — прим. Newslab) и обучают работе с веревками. Работала инструктором в туристическом клубе, водила людей в походы по окрестностям Красноярска, на Столбы, возила на Ергаки и на Байкал. Потом я случайно оказалась в Братске, где знакомый сказал, что занимается промышленным альпинизмом — оттуда всё и началось.
Из-за работы я несколько месяцев жила в Братске, потом вернулась в Красноярск, поработала здесь, познакомилась с парнем (он тоже промышленный альпинист) — и переехала в Екатеринбург.
Тут больше работы, потому что больше высотных зданий, можно выбирать, что хочешь.
«Когда на здании висишь, никто особо твоими знаниями не интересуется»
Обучающие промышленному альпинизму центры есть в разных городах страны (но не в Красноярске). Учебный центр есть в Иркутске, Екатеринбурге, Уфе, Москве, Санкт-Петербурге. Приходишь, и тебе с нуля рассказывают, какое снаряжение нужно выбрать, как им пользоваться, каких ситуаций нельзя допускать (чтобы веревку не порезало об острый край, например).
В центре тебе выдают корочки, и с ними ты уже работаешь — их нужно обновлять каждые несколько лет. По ним ты либо можешь работать под присмотром опытного человека, либо можешь работать самостоятельно, или ты сам — опытный человек, который присматривает за другими.
Когда на здании висишь, никто особо твоими знаниями не интересуется, но если ты на каком-то заводе работаешь, то это серьезный объект: там есть специалисты по технике безопасности, они проверяют, чтобы ЧП не случилось, следят, чтобы я была обучена, у меня было нормальное снаряжение.
По технике безопасности ты вообще не можешь работать один, обычно мы работаем в паре. Нужно, чтобы на крыше был кто-то — ты одну сторону делаешь, он другую, или вы где-то рядом висите.
Веревки, «железо» и перфоратор
Оборудование для промышленного альпинизма бывает разным. Во-первых, это разные веревки.
Во-вторых, спусковое устройство, которое за счет силы трения держит тебя и помогает регулировать спуск.
Затем — страховочное устройство: когда ты спокойно спускаешься по веревке, оно «ползет» за тобой, но когда происходит резкий рывок, оно зажимается, и ты на нем виснешь. Конечно, у меня целая куча всяких разных карабинов. Важно иметь сидушку, потому что в обвязке долго не провисишь — передавливает ноги. Однажды я решила без сидушки доделать работу, думала, пятиминутное дело, а оказалось — на час, из-за этого кровоток в одной из ног нарушился, и я даже наступать на нее не могла.
Ну и завершает «костюм» страховочная каска. Дальше уже оборудование варьируется от типа выполняемых работ, допустим, это может быть перфоратор, присоски. Поскольку я работаю на швах чаще, то беру с собой молоток, чтобы швы выбивать, а также пистолет с пеной.
Швы, сосульки, силосы...
В панельном доме панели соединены — между ними пространство заполнено утеплителем. Сверху мастика, внутри пена, чтобы не попадала вода. Утеплитель со временем рассыхается — у людей, например, промерзают углы. Тогда мне нужно вскрыть шов, достать утеплитель, «выдолбить» оттуда всё, а затем снова заложить утеплитель и замазать.
Внизу во время работ территорию огораживают, чтобы люди там не ходили, но маленький камешек, если он с 9-го этажа летит, может нанести серьезные повреждения человеку, животным, машинам. Зимой, например, мы чистим снег и отбиваем сосульки, и не всегда получается убрать машины, поэтому делаешь всё очень аккуратно.
Один раз мы чистили цементный силос — это камера, где хранится цемент. Его перерабатывают и высыпают в эту камеру. Цемент при попадании влаги сразу становится на стенках коркой, и тогда его нужно сбивать перфоратором, скидывать вниз и удалять. Я тогда была подсобным работником, сидела сверху на случай, если произойдет какое-то ЧП — чтобы быстро вытащить работника, место считается очень опасным. Это была не очень комфортная работа — вся одежда в цементной пыли, она забивается в рот, нос, глаза, мы работали в полнолицевых масках.
«Мы тоже все боимся, ты не одна такая»
Я боюсь работать в офисе, это не мое. А вот к страху высоты привыкаешь постепенно. Все, кого я знаю, не советуют начинать с больших зданий. Сначала пятиэтажки, потом десятиэтажки. В основном страшно, что ты что-то сделаешь не так: сам «грохнешься» или сломаешь что-нибудь.
Сидишь, работаешь, всё нормально, если погода хорошая, то загораешь (почти что на природе), и тут мозг тебе говорит: «Не делай этого, что ты здесь делаешь?». К этому страху привыкаешь, он всё равно остается, сколько бы лет ты ни работал. Коллеги подтверждают: «Мы тоже все боимся, ты не одна такая». Страх и должен оставаться. Существует какое-то количество рисков, например, что веревка перережется об острый край, что ты неправильно завяжешь узел, и он развяжется, но если тебе не будет страшно, то ты не станешь сто тысяч раз себя перепроверять перед тем, как выходить. А это может плохо закончиться — лучше иногда перестраховаться.
Просто нужно найти компромисс между тем, что тебе безумно страшно, и ты вцепился в веревку, висишь и кричишь от ужаса, и тем, что ты по неосторожности перелетел через край. Должно быть что-то среднее — чуть-чуть комфортно. Однажды у меня о край здания зацепилось специальное устройство, оно могло сломаться — вот тогда было очень страшно.
«Господи, зачем ты это делаешь?»
Обычно когда спускаешься, то люди удивляются, когда тебя видят. Сначала не могут ничего понять, а потом видят, что ты женщина, тогда еще сильнее удивляются. Обычно бабулечки — для них это совсем необычно, когда тебя видят, волнуются и начинают: «Господи, зачем ты это делаешь?».
Это была суббота. Первая половина дня. Я спускаюсь, открывается окно, в нем молодой человек (видно, что слегка нетрезвый) начал со мной разговаривать. «Я суп варю, не хотите?», — говорит он, а я отвечаю: «Наверное, не успею к тому моменту, когда вы его сварите». Кто-то выпить приглашает — мне не предлагали, но напарника звали. Один раз мне дарили цветы...
Но это не такая романтическая история. Бабушка попросила помыть ее окна снаружи, раз я здесь. «Давайте тряпку, а то я тут другими делами занимаюсь, у меня с собой нет ничего», — сказала я, она и дала мне тряпку. Протерла, спустилась вниз, и она подарила мне за это полевые цветы. Когда с этим букетом меня увидел мой парень, у него появились ко мне некоторые вопросы.
Хотя самая частая история в нашем деле — когда люди ведут себя неадекватно и грозятся перерезать веревки. У меня не было, но у коллег бывало часто. Об этом даже в новостях периодически пишут. У человека, возможно, какое-то психическое расстройство, ему кажется, что ты «адепт Сатаны» и рвешься к нему в окна. Недавно такой случай в Перми был: дедушка взял и перерезал веревки — промальпинист упал насмерть. Когда веревки натянуты, их легко можно перерезать, чуть-чуть ножом — и она лопнула, ты же весом на ней висишь.
«В нашей сфере „кидать“ не стоит»
Мы — фрилансеры. В Екатеринбурге большинство промышленных альпинистов так работает. Заказчик находит посредника, а посредник находит нас. Есть специальный сайт, связанный с промышленным альпинизмом. Вообще, работа всегда есть.
Недавно мне позвонил мужчина, спросил, можем ли мы починить ему трубу. Я сказала, что сможем. Он сказал: «Только один маленький нюанс, я живу в Хабаровске». А мы-то живем в Екатеринбурге. Он прочитал на сайте, что мы выезжаем, но по области, а не в другой конец страны.
Есть черный список нерадивых работодателей; в нашей сфере «кидать» не стоит — с такими никто потом не работает. но всегда есть риск, что вы останетесь без денег, в нашем деле люди привыкли работать на доверии.
Сколько посеешь — столько пожнешь
Можно получать от 50 000 до 100 000 рублей, в зависимости от того, как ты работаешь, как выбираешь заказы, и как быстро ты делаешь работу. Сделал большой объем за короткое время — получил деньги и пошел дальше работать. В Красноярске платили намного меньше — у меня получилось 20 тысяч за месяц, но тогда у меня было мало опыта и заказов.
У меня есть коллеги-друзья из других стран, из обеих столиц, и везде промышленный альпинизм — это высокооплачиваемая работа, связанная с риском, и ты должен вложить какое-то количество сил, времени и денег, чтобы обучиться этому. Мне кажется, самые высокие зарплаты в госструктурах, работа на вышках сотовой связи, на севере (типа Ханты-Мансийска), но туда ездят только зимой, а зимой там очень холодно. Кто ездил, рассказывают, что там работают в пуховой одежде на батарейках — одежда отапливается, настолько там холодно!
«Сюда попадают сильные люди»
В основном в промышленный альпинизм приходят из спорта — скалолазы, альпинисты или спелеологи. В какой-то момент такой человек понимает, что можно на своих специфических умениях зарабатывать. Или в профессию случайно попадают сильные люди.
Женщины в промышленном альпинизме встречаются, но их не так много. Из Екатеринбурга я многих знаю, о многих наслышана. Не так много людей в стране работают в промышленном альпинизме, многие знают друг друга косвенно. Просто физически и морально тяжело и страшно работать на такой работе. Мужчины тоже боятся, но делают. Ведро с мастикой весит 15 килограмм, веревка нелегкая, пока ты всё это до крыши дотащишь — уже накачаешься.
Плюсы и минусы профессии
Минусы такие:
- Погода очень сильно влияет на твою работу. Если встаю с утра и вижу в окно, что идет ливень — ложусь дальше спать, потому что не смогу работать в этот день.
- Зимой и осенью прохладно, работаешь на улице, на крыше — более сильный ветер, поэтому нужно очень тепло одеваться.
- Всё время хочется есть, сильно устаешь, потому что работа физическая.
Но плюсов, конечно, больше:
- Хорошая зарплата (когда много работаешь).
- Ты всегда в отличной физической форме.
- Ты сам выбираешь, что делаешь — свобода от начальства. Устал, не хочешь работать — можешь сидеть дома, если средства позволяют, уехал куда хочешь.
План «Б»
Понятно, что в каком-то определенном возрасте силы заканчиваются. Есть люди в возрасте, которые в этой сфере работают, но уже физически тяжело этим заниматься. У меня есть план: я инструктор по горному туризму — хочу обучиться, чтобы стать инструктором по альпинизму, водить в горы людей, в этой сфере зарплаты тоже хорошие. Когда не смогу работать в промышленном альпинизме — буду работать в горах. Это мой идеальный план. Я занимаюсь тем, что мне нравится, потом находится хобби — и я начинаю с ним работать. Хотелось бы заниматься всем, но время не позволяет.
Беседовала Анастасия Гнедчик специально для Newslab, фото из личного архива героини материала.
