Забавно выходит с объединением края: куда ни плюнь – сторонники, несметные толпы сторонников, и только они. Вот скажем, нет ни одного депутата Заксобрания, выступившего против. То есть выступающего открыто, а чего некоторые депутаты думают и хотят – вопрос уже иной. Борис Золотарев чего-то оппонировал из своей Эвенкии. Но Золотореву, видимо, все объяснили (вот твой ЮКОС - он отдыхает, вот наш Путин – он работает и т.д.). И теперь он – выпьем за промежуточную победу? – скучный и обычный сторонник. Все готовы бороться до последней капли ресурса, только вот непонятно с кем. «Противники референдума» себя не означили и не озвучили, и не факт, что сделают это в ближайшее время. Речь не о том, что их вовсе нет… но ситуация патовая: боксировать приходится с тенью.

Доходит до смешного: на теледебатах политический бомонд края обнаруживает, что дебатировать невозможно. То есть все хотели бы, а не с кем. Все пришедшие в студию намерены проголосовать 17 апреля «за». Готовы рассказать, почему именно, чего бы не рассказать? Таким же сторонникам. Видимо, осталось продебатировать, кто больший сторонник, дать ему вымпел и разойтись.

А между тем референдум под угрозой срыва. Не просто «возможного». А наиболее вероятного – из всех сценариев. И никто не чувствует это так, как самые искренние «сторонники». Самые искренние – это которые головой отвечают. В данном случае, прежде всего, администрация Красноярского края.

Ни кнута, ни пряника

Задачка по «успешному решению референдума» складывается из двух. Надо чтобы в трех территориях пришедшие к урнам голосовали, в большинстве, «за». С большим напряжением на Севере, перемежая ходы предельно тонкие и грубые, это решаемо. Второе: надо, чтобы в трех территориях к этим урнам вообще пришли. В большинстве своем. И это вопрос, фигурально выражаясь, «на миллион долларов». А если не фигурально, то, конечно, не на миллион. На куда большую сумму. Потому что ответа на него не знают. Пока что, во всяком случае.

Ну ладно, на Таймыре 40 тысяч человек, в Эвенкии 20 – можно каждого за руку отловить. Денег дать банальных или еще чего-то – чтобы только бюллетень сунул. Домой прийти к каждому, наконец. Но как поднять с дивана собственно Красноярский край? Едва не проваливший выборы своего президента – из-за нежелания именно подниматься?

Забавно, что как раз диванный резерв не надо особо убеждать, что большой край лучше маленького. С этим в большинстве население согласно. Хотя бы потому, что слово «больше» звучит привлекательнее слова «меньше», и вообще… им не жалко… когда тебя агитируют, а тебе все равно – средний человек не станет подавать голос «против». Средний человек - не злыдень. Хотите – получите. Оснований вести себя по принципу «а баба Яга против» у среднего человека нет. Однако у него, если вдуматься, нет оснований вести себя хоть как-то.

Вопрос предстает достаточно стоящим – чтобы быть в курсе, чтобы дать утвердительный ответ социологу на улице и т.п. И не стоящим того, чтобы голосовать самолично. Ни кнута ведь хорошего, ни пряника. Тоска-с.

Еще одно вредное обстоятельство: протестный электорат априори куда активнее. Если федеральный чиновник с Таймыра твердо забил себе в голову, что он теряет на объединении свою зарплату – к урне он прибежит. Можно не заманивать.

Купить отсутствием денег

Тем временем шумят реляциями о решении «первого подвопроса». Шампанское можно пить едва ли не каждый день. Соцопрос показал: сторонников объединения в Эвенкии чуть больше 40%, противников – на 3% меньше. А три месяца назад – 90% были против.

Оставим в стороне «точные цифры», признаем, что динамика возможна, и динамика есть. Идею референдума на северах поняли прагматично: сейчас есть федеральные трансферты, станем районами Красноярского края – трансферты потеряем. Тех же федеральных чиновников на северах – несколько тысяч. Превращение в сотрудников районных администраций им малоприятно… И членам их семей… По причинам банальным – денежным. Что тут надо делать? Так и сделали. Если федеральному центру надо, он может… Перспективы вывернули наизнанку. Трансферты забрали независимо от статуса территорий. И пообещали субсидировать еще три года в случае… если край наш объединится. Пояснив финансирование как расходы «переходного периода».

Вообще картина сейчас нарисована так, что одиночное плавание Таймыра и Эвенкии – это путь на дно. В той же Эвенкии сейчас теряются не только субсидии центра. Доходы бюджета в новом году падают с 600 миллионов до 30. Странность такого кризиса объяснима странностью самого механизма эвенкийских доходов. ЮКОС пришел – и стал регистрировать в Эвенкии бизнесы, расположенные в иных регионах. Ныне ЮКОС, обремененный своими проблемами, удаляется. В самом округе не изменилось ничего, но доходная часть падает в двадцать раз.

Далее логично: Федерация, списав округа, «навешивает» их на красноярский баланс. В силу того, что сами они не выживут. А больше их – парадоксальные «субъекты в составе субъекта» - вешать не на кого. И здесь уже естественно пожелание: давайте совмещать финансирование и контроль. За ним же, за финансированием. Давайте уж, если нас слили экономически, сливаться и политически. Если предположить, что Север будет голосовать рассудком и эгоизмом (а не, упаси боже, сердцем) – места для маневра маловато. Экономически все уже решено, но за правильное решение обещается бонус… В общем, северные территории покупаются. Причем, что интересно, не столько деньгами, сколько их отсутствием.

Таким образом, первая подзадача, худо-бедно, но решается. Вторая же маячит по-прежнему – на радость темным «противникам референдума». Темным и гипотетическим как никогда. Однако в любом крупном деле, как правило, водится сторона, срывающая банк на его провале. И это не 38% эвенков, усомнившихся в политике президента и губернатора.

Что снится Дерипаске?

Противникам референдума молчать можно: внятных аргументов не так уж и много. Вот, скажем, красноярские комсомольцы решили выступить против… Отстройка замечательная: все – за, комсомольцы – против. После этого стыдно не знать, что в Красноярске есть комсомольцы… Терять же совершенно нечего, на содержании «властной вертикали» наследники ВЛКСМ не значатся. Однако аргументация: когда край распадался, мнения населения не спрашивали, во-первых, итоги референдума предсказуемы, во-вторых, и вообще власть плохая, агитирует и подтасовывает, в-третьих, и резолюция конференции: создать инициативную группу по агитации против проведения референдума. В силу, значит, такой вот аргументации.

Серьезные же группы, прямо заинтересованные в провале объединения, обходятся без резолюций и конференций. Скажем, группа «Русал» и ее политическая «надстройка»: Александр Усс, Николай Ашлапов (кого именно Дерипаска хотел бы делегировать на смену Хлопонину, пока еще не понятно). И дело, конечно, не в объединении. Дело именно в том, чтобы «делегировать» в подходящем контексте.

Референдум – реванш администрации края за выборы президента. Прежде всего, перед администрацией самого президента. 17 апреля Александр Хлопонин или докажет способность решать стратегические задачи, или нет. От того, что именно он докажет в апреле, зависит, кого Москва назначит на край в 2007 году. К Хлопонину федеральный центр относится неплохо, но у «неплохо» существует предел. У него свои лоббисты в окружении президента, у Усса – свои, у Ашлапова – свои. Пока сильнее позиции «хлопонинских», но… Заметим, что в открытых выборах Усс и Ашлапов не проходят почти заведомо. У первого – довлеет вес поражения 2002 года, у второго – просто отсутствие веса, нужного для «губернских». Лишь в закрытом дебюте, который разыгрывается сейчас, у обоих появляется некий шанс.

Публичные выборы губернаторов в России отменены, но 17 апреля – почти публичные выборы губернатора. Кто хочет, может зайти на участки и поучаствовать.

Александр СИЛАЕВ