Против пенсионной реформы и президента
Во Франции на глазах изумленной общественности разворачивается социальный апокалипсис. Страну сотрясают миллионные забастовки, нет бензина на автозаправочных станциях, блокированы аэропорты, на улицах свалены кучи мусора, которые никто не убирает. Кажется, все идет к гражданской войне. Из-за чего же разгорелся весь сыр-бор? Неужели из-за двух лишних лет работы, которые сулит французам новая пенсионная реформа? Или все гораздо сложнее и Франция вышла на войну против еще недавно любимого ею президента Саркози?
Европа стареет
Формальным поводом народных протестов во Франции является именно проект пенсионной реформы, который на этой неделе должен пройти последнее согласование — в Сенате республики. Он всего-то предусматривает увеличение срока выхода на пенсию на два года — с 60 до 62 лет. Речь в данном случае идет о дате добровольного выхода на пенсию — когда работник может завершить трудовую карьеру и государство обязано обеспечить его достойной пенсией. Заметьте, что во Франции нет разницы пенсионного возраста для мужчин и женщин. Есть еще, правда, срок обязательного ухода — после 65 лет работодатель обязан отправить сотрудника на пенсию. Впрочем, и этот срок планируют отодвинуть на 2 года — до 67 лет.
С проблемой изменения пенсионного возраста в последние годы так или иначе столкнулось большинство стран Европы. В Германии еще в 2006 году приняли закон о постепенном
Причины для такого наступления на пенсионеров вполне объективны. Согласно прогнозу ООН, к 2050 году средняя продолжительность жизни в мире составит 74 года, а доля людей старше 60 лет возрастет с 11 до 22 процентов. По сравнению с 2000 годом количество пожилых людей через 40 лет увеличится втрое. Все это приведет к серьезному росту выплат из государственного бюджета и росту бюджетного дефицита. В той же самой Франции по итогам 2010 года дефицит бюджета составит около 30 миллиардов евро, а к 2050 году может вырасти до 100 миллиардов, если не принять своевременных мер. Вот эти-то самые меры президент Саркози и попытался предложить. Чему теперь наверняка и сам уже не рад.
Протест по-французски
Сообщения о том, что правительство Франции планирует увеличить пенсионный возраст, просочились на страницы газет в конце мая этого года. Это немедленно вызвало целую серию забастовок по всей стране. Только за первый месяц в различных регионах Франции прошло около 200 акций протеста железнодорожников, преподавателей начальных и средних школ, почтовых служащих и сотрудников теле- и радиокомпаний. Из-за забастовок пришлось даже ограничить движение знаменитых скоростных поездов TGV (аналог нашего «Сапсана»), сократив число их рейсов вдвое.
Правительство не вняло народному недовольству и 12 июля одобрило законопроект, в соответствии с которым пенсионный возраст в стране будет повышен с 60 до 62 лет. Парламент Франции должен был рассмотреть этот проект в сентябре, и после небольшого отпуска массовые акции протеста возобновились с новой силой. Всю первую неделю сентября продолжалась общенациональная забастовка преподавателей, в которой приняли участие около трети французских учителей. Вскоре к ним присоединились работники транспорта и поставщики услуг связи. Протесты, впрочем, были исключительно мирными и ничем, кроме переноса занятий, обществу не грозили.
15 сентября закон преткновения рассмотрело Национальное собрание Франции — нижняя палата парламента страны — и... большинством голосов его одобрило. За высказались 329 парламентариев, против — 233. Теперь законопроекту предстояло пройти всего две стадии: голосование в Сенате — верхней палате парламента — и подписание у президента Саркози. Впрочем, насчет позиции последнего у французов сомнений не было, и единственной их надеждой оказались парламентарии из Сената. Вот тут-то и грянул настоящий гром.
Удар под топливный дых
Настоящее светопреставление во Франции началось в середине октября, когда в борьбу включились работники предприятий энергетики. Началось все в Марселе, где отказались выходить на работу портовые грузчики. Уже 12 октября на рейде марсельского порта собрались 56 танкеров, которые не могли встать под разгрузку. А учитывая, что основная часть нефти ввозится во Францию именно через Марсель и именно танкерами, угроза энергетического кризиса встала перед страной в полный рост.
Вскоре в связи с перебоями в поставках нефти работу приостановили 8 из 12 нефтеперерабатывающих заводов Франции. 15 октября к забастовкам присоединились нефтеперегонные заводы. Это привело к нехватке топлива во Франции и поставило страну под угрозу транспортного коллапса. Ситуация усугубилась, когда к забастовкам присоединились водители-дальнобойщики, включая водителей топливных цистерн. К понедельнику, 18 октября, бензин закончился примерно на двух тысячах французских АЗС, а на остальных запас топлива был ограничен.
Французские власти частично разблокировали стратегический запас нефти, который хранился, очевидно, на случай ядерной войны или масштабных стихийных бедствий. Полиция попыталась разблокировать работу нефтеперегонных заводов, но особого успеха ей это не принесло — в открытое противостояние с силовиками никто не вступал, но как только блокаду снимали с одних заводов, протестующие тут же перекрывали другие. 20 октября забастовщики заблокировали оба главных аэропорта страны в Париже, где уже и так начали отменять рейсы из-за нехватки топлива.
Наиболее сложной оказалась ситуация в Париже и Марселе. Последний вообще стал главным очагом сопротивления пенсионной реформе Саркози — здесь работать отказались, кажется, все службы. Например, забастовка работников коммунальных служб привела к тому, что в течение нескольких дней не убирался мусор и центр города превратился в свалку с двухметровыми кучами отходов, значительную часть которых составляла гниющая рыба... В Париже тем временем начались столкновения полиции с активистами молодежных движений.
Президент недоверия
Николя Саркози еще попытался найти компромисс с митингующими, внеся ряд поправок в законопроект, уже прошедший согласование в Национальном собрании. В частности, для многодетных матерей и родителей детей с ограниченными возможностями была предусмотрена возможность более раннего выхода на пенсию. На это государство готово было выделить 3,5 миллиарда евро, собрать которые планировалось с помощью новых налогов. Между тем, по оценке премьер-министра Франции Лагарда, каждый день забастовок обходится Франции в
Власти страны не намерены уступать, и Сенат наверняка утвердит законопроект о повышении пенсионного возраста. И президент Саркози, без сомнений, подпишет этот законопроект, а заодно с ним и смертный приговор своей политической карьере. Уже сегодня его рейтинг доверия составляет менее 30 %, что является худшим результатом среди всех президентов Франции в истории страны! А уже в 2012 году страну ждут новые президентские выборы, победить на которых у Николя Саркози нет практически никаких шансов. Зато представители социалистов, которые недавно выиграли выборы в парламент, уже пообещали, что если их кандидат станет президентом, то первым законопроектом, который он выдвинет, станет отмена закона о пенсионной реформе.
Предложения Саркози, конечно, можно отменить, но где взять недостающие бюджету 30 миллиардов евро на обеспечение содержания миллионной армии пенсионеров, сказать не может никто. Профсоюзы предлагают изыскать эти средства за счет дополнительного налогообложения высших и средних руководителей предприятий, а также распространения пенсионных отчислений на все виды доходов, в том числе по банковским счетам, аренде и ценным бумагам. Но эти предложения сколь популярные, столь и популистские. С ними можно выиграть выборы, но бюджета ими точно не наполнишь.
И все-таки главным впечатлением от происходящего во Франции является то, что общество осознает свое право на протест против инициатив высших государственных органов, и то, как оно это право реализует. А также то, как власти страны признают это право и не переходят грань, аккуратно применяя силу только в ситуациях, где это действительно необходимо. Страшно представить, чем бы все закончилось в России, если бы рабочие попытались перекрыть нефтяную трубу, а профсоюзы — блокировать столичные аэропорты. Впрочем, в России это так и останется страшным сном, ничего общего с реальностью не имеющим.
Аркадий Баташев, «Вечерний Красноярск» № 42 (283)
