На прошлой неделе в Англии случилось трагическое событие, оставившее в недоумении большую часть людей, прочитавших новости о нем. 46-летняя медсестра Джасинта Салданья, работавшая в отделении, куда госпитализировали беременную герцогиню Кембриджскую, приняла розыгрыш радиодиджеев с 2Day FM за чистую монету и позволила им узнать всю информацию о самочувствии королевской особы. Когда же обман был раскрыт, шокированная Салданья совершила самоубийство.
Что такого страшного случилось из-за ошибки медсестры? Ровным счетом, ничего. Тем не менее, Джасинта Салданья действительно грубо нарушила правила медицинской этики, поверив голосам из телефонной трубки и допустив их к конфиденциальной информации о состоянии пациентки. Наверное, если бы речь шла не о Кейт Мидлтон и не о прямой трансляции в эфире, шок медсестры был бы не столь силен. Но, к сожалению, стыд заставил женщину решиться на отчаянный поступок. Надо полагать, что останься она в живых, начальство больницы уволило бы ее. А члены королевской семьи вполне могли бы подать на нее (а вовсе не на диджеев-юмористов) в суд.
В каждой стране существуют довольно строгие правила, оговаривающие понятие и принципы врачебной тайны. У нас они регламентируются законом «Об основах охраны здоровья граждан РФ», статьей 13. Согласно ему, в само понятие «врачебная тайна» входит вся информация о взаимодействии пациента и больницы, начиная от самого факта обращения за медицинской помощью, заканчивая любой мелочью, рассказанной врачу в момент сбора анамнеза, а также диагноз и назначенное лечение. Скрывать эти факты обязаны не только врачи, но и педагоги, и работодатели, информированные о них в силу необходимости. Даже после смерти человека все люди, причастные к врачебной тайне, должны хранить молчание.
Разглашение медицинской тайны возможно – в нескольких случаях. Во-первых, с письменного согласия самого пациента или его медицинского представителя.
Во-вторых, в случаях, когда человек признан недееспособным, а раскрытие врачебной тайны способствует помощи ему в экстренной ситуации.
В-третьих, когда речь идет об угрозе распространения инфекции, массовых отравлений или профессиональных заболеваний.
В-четвертых, - если такую информацию запрашивают органы дознания, следствия, суда или уголовно-исполнительной системы в рамках расследования, судебного запроса или для осуществления контроля в отношении заключенных лиц. Сюда же можно отнести и проведение военно-врачебных экспертиз.
И, наконец, если речь идет о несовершеннолетних (до 15 лет) или лицах, страдающих наркоманией (до 16 лет), когда информацию о медицинской помощи получают родители или их законные представители.
В законе также существует несколько оговорок, имеющих отношение к страховой деятельности и общему контролю за осуществлением врачебной помощи, однако речь в них скорее идет о ситуациях, когда такая информация запрашивается в общем порядке, для проведения статистических расчетов или контроля за работой медицинских учреждений.
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод, что никакой родственник, пришедший в отделение больницы и уж тем более связавшийся с врачом по телефону, не имеет права на получение информации даже о самом факте нахождения пациента на лечении, если тот не давал на это согласие. За это можно отправиться под суд!
Тем не менее, и у нас, и в Англии (как видим), это правило нарушается каждый день. Помните совет про «обзвонить все больницы и морги» в ситуации, когда без вести пропадает человек? Такую информацию могут запрашивать только правоохранительные органы, а никак не частное лицо, представившееся по телефону родственником и назвавшее фамилию пропавшего. И каждую медсестру, санитарку и врача, передающих подобные сведения, можно увольнять за нарушение закона.
С житейской точки зрения, врачебная тайна неудобна – кому всерьез навредит информирование близких людей о состоянии здоровья больного? Особенно, когда речь идет о поисках пропавшего… Но задумайтесь, в жизни многих из нас случаются ситуации, связанные со здоровьем, которые действительно хочется держать в тайне – по тем или иным причинам. И от того факта, что это наше право закреплено законодательно, все-таки немного спокойнее.
Ольга Дарсавелидзе
