К мнению известного российского писателя, литературного критика Александра Архангельского прислушиваются литературоведы, историки и публицисты. В начале девяностых на телеканале РТР выходила его авторская программа с говорящим названием «Против течения», а сегодня острые социальные темы он поднимает в программе «Тем временем» на телеканале «Культура». В конце июня столичного гостя пригласили в соседнюю Хакасию на III Международный форум «Историко-культурное наследие как ресурс социокультурного развития». О культурном будущем Хакасии и России в целом Александр Архангельский рассказал в интервью Newslab.ru.
Александр Николаевич, вы посетили форум по историко-культурному наследию Хакасии. Думаете, процесс сохранения культурного наследия сможет сосуществовать с процессом глобализации?
Конечно, мир становится более стандартным, потому что так удобнее жить. Но чем стандартнее жизнь, тем мы больше ценим в ней все необычное. По принципу: ценим то, чего у нас нет. Поэтому в глобальном мире все локальные, неповторимые, маленькие, уютные участки будут цениться выше. Но нельзя просто стать локальным, отделиться от всего мира. Нужно сказать — есть глобальный мир, и внутри него я предлагаю уникальный участок. А Россия проповедует какой-то свой особый путь. Поэтому в нашей стране и не развивается туризм.
Мы только начали над этим работать...
Ничего мы не начали. Наша страна в целом — культурно-географический шедевр. Природные зоны, не до конца уничтоженные архитектурные наследия и много чего еще. Говорят — нет инфраструктуры, туристам неудобно. А в Индии разве удобно? Нет, там очень мало приличных отелей, чудовищные дороги!
В Индию туристы едут на экзотику.
Вот именно! Индия определила свою изюминку, а мы, страна с огромными ресурсами, до сих пор не знаем, в каком качестве себя предъявлять миру. В качестве меняющейся страны, природного заповедника или кого? Чтобы продвигать Россию как туристическую зону, нужен образ.
Кто должен найти этот образ? Ведь каждый регион предлагает уникальное содержание.
Любая территория должен быть внутри большой системы, не бывает туристического потока в один регион. Пока страна в целом сама не нашла свой образ, никакой отдельно взятый регион с этим не справится. Мы должны себе ответить, где наше место в мире, в чем наша неповторимость, а в чем мы глобальны. Поэтому культурно-исторические форумы с одной стороны вещь абстрактная, теоретическая, а с другой — очень практичная. Страна сама себе помогает объяснить, в чем ее реальная особенность внутри общего пути.
В Хакасию не зря пригласили участников из разных государств. Известна ли Хакасия в мире?
Это как раз одна из задач форума — презентовать себя миру. Для этого можно заплатить огромные деньги пиарщикам, и, может быть, они сделают вам англоязычный канал про прелести этого места. А на берегу какой-нибудь замечательной реки появятся пять-шесть замечательных коттеджей. Но результата не будет. С другой стороны, к территории может появиться бескорыстный интерес людей, участвующих в жизни мировой культуры. Этим и ценен Хакасский форум. Он не создает глянцевый образ, а пытается на равных разговаривать с мировым музейным, археологическим и прочими сообществами. Не надо забывать, что все историки как один ассоциируют Хакасию с раскопками. Через эту республику прошли все значимые историки и археологи страны. Здесь были довольно тяжелые раскопки в необустроенные, тяжелые советские годы. И они ездили сюда.
Есть ли на Западе проблема сохранения исторического и культурного наследия?
Конечно. Только не сохранения, а развития. Ведь как только пытаетесь вы пытаетесь что-то сохранить — значит, уже это потеряли. Сохранить можно, только развивая. Сохранение исторического прошлого — роковая проблема для Евросоюза. Там были эмоциональные версии истории — французской, немецкой и других, а теперь одна — европейская. И встают закономерные вопросы: кто кого победил, кто кому помогал?
На европейских купюрах нет ни Бисмарка, ни Наполеона, ни кого-нибудь из римских пап или дожей. Европа вынуждена отказаться от всего яркого в своем прошлом, чтобы на нейтральной платформе построить новое историческое прошлое. Да, Европа строит свое историческое прошлое. В национальной истории всё просто: есть мы и они, свои и чужие. А если они в одном поле, если они оба свои, то это рождает миллион проблем.
На ваш взгляд, культура должна насаждаться сверху, идти из народа или есть третий путь?
Мне кажется, в России должно быть государственно-частное партнерство. Современное государство старается не лезть внутрь вопросов, которыми оно не умеет заниматься. Например, в Италии доходит до того, что частным фондам передается коррекция деятельности музеев, а государство выступает как партнер. Это пример того, как руководство страны старается управлять как можно меньшим количеством процессов. Оно должно отвечать за социальные дела, за возможность политического выбора для сограждан, за военные и международные вопросы, устанавливать правила для бизнеса и обеспечивать правопорядок. Все остальное лучше спустить на другие уровни.
В США есть чисто либеральные модели. Когда государство создает условия для бизнеса, чтобы он сам включался в культуру. Есть рыночный сектор культуры — всем известный Голливуд, там всем управляет доллар. Но есть простые национальные ценности, на которые он опирается. Это картина жизни, понятная любому американцу: из грязи в князи, каждый строит свою судьбу, американская мечта... И есть нерыночная часть культуры, где государство создает для бизнеса условия вложения — театры в колледжах, музеи в маленьких городках, библиотеки. Я сторонник этой модели, но в России не вижу условий, чтобы она работала. У нас возможен только средний путь. Государство должно быть инициатором важных культурных процессов, и бизнес должен подтягиваться как соучредитель.
Среди бизнесменов у нас пока слишком мало благотворителей.
Новая русская благотворительность сформируется, просто не скоро. Я тесно работаю с замечательным человеком — Дмитрием Зиминым. Он основатель и президент компании «ВымпелКом». В 2001 году он вышел из бизнеса и все деньги вложил в благотворительный фонд «Династия». Он сам учёный и теперь занимается только поддержкой науки. Все это неспроста. Рано или поздно люди, сделавшие карьеры, приходят к одной мысли: слишком большие деньги — вещь чисто символическая. Что касается наследников. Считается, что если ты хочешь уничтожить своих детей, отдай им свое состояние. Можно ли на человека, который носит 54 размер, надеть 46? Невозможно, у каждого свой размер. Весь опыт мирового бизнеса состоит в том, что детям оставляют деньги на существование безбедное, но требующее работы. Главный инвестор мира Уоррен Баффет каждый год пишет послания акционерам, которые читаются как философские трактаты. Это вещи про ценности. Он при жизни перевел миллиардный капитал в благотворительный фонд, а детям выделил по несколько сот миллионов долларов. Объяснил свой поступок так: «Почему нельзя сформировать из нынешних детей класс капиталистов? По тем же причинам, почему нельзя из победителей Олимпиады-2012 сделать чемпионов Олимпиады-2024». Так же звучит предвоенная формула Карнеги: «Глупо жить бедным, стыдно умирать богатым». И мы к этому подходим. Наше государство, к сожалению, сегодня пытается управлять всем, хотя не умеет и не научится никогда. Но оно может создавать условия, чтобы частная инициатива приходила в культурную сферу. Думаю, что это тот путь, по которому мы пойдем.
