Этой записке моей место на каком-нибудь отшибе, поскольку статус мой самый рядовой: по отношению к Виктору Петровичу Астафьеву я только читатель среди тысяч прочих читателей — бывших и будущих. Ни словом классика, случайно закатившимся в мой адрес, ни присутствием хоть единожды подле похвастать не могу.
Теперь, упаси бог, чтоб ни прозвучало громко, признаюсь: Виктор Петрович из всех, кого читаю и чту, один — абсолютно родной, кровно родной мне человек. Как земляк и почти сосед, как деревенщина, как бабушкин выкормыш. Я выросла точно в таком же мире деревни, в похожем мире семьи с генералом-бабушкой Анастасией Яковлевной во главе. За точно таким же столом собиралась моя родня, точно так пела. Теми же средствами лечили меня от простуд и от «задумчивости», что считалась порчей.
Виктора Петровича величали колдуном, ну а меня бабушка ругала ведьмой. Мое детство было на полстолетия с лишком моложе его, но в этих деревенских мирах ничего не меняется. Поезжайте в любую Овсянку, Листвянку, Берёзовку, Еловку. И как же трудно выбираться оттуда… Не случись «порчи» — случая, поражающего вдруг красотой мира, манящего в этот мир, так и вырастет деревенский ребенок возле свиней и коров. И уже одну сытость будет понимать, а над красотой ухмыляться. Как же жалко бывает малого деревенского работника, день-деньской у крохотной лужки караулящего пузатых гусят. Ведь даже книжки у него в руках нет. Ни поиграть ему, ни побегать. А читать ему уже и не захочется никогда, уже победили гуси. Заковала пищевая цепь.
Не было бы Астафьева — такого близкого примера, журнала, фонда его, я бы точно не рискнула высунуться со своей деревенской биографией и рассказами. Астафьева нет в живых, но в литературу вывел меня именно он. И я уж точно не последняя.
Когда меня, лауреата Астафьевской премии, с подковыркой спрашивали: а читала ли я Астафьева? — отвечала: «В том, что я читала Астафьева, нет никакой моей доблести и заслуги, моя заслуга в том, что Астафьева читают мои дети». Заставляя в Праге книжную полку захваченными из России немногочисленными книгами, обнаружила: да у нас четыре Астафьева! Каждый брал в дорогу, что считал нужным. В результате рядом встали «Затеси», «Пролетный гусь», «Последний поклон», «Царь-рыба». Нарочно не придумаешь.
Ходила и хожу в книги Виктора Петровича, как к родне, как домой. Нет времени — забегу хоть в «Затеси» на минутку. Есть такая необходимость.
Наталья Скакун, г. Прага
Лауреат премии Фонда имени В. П. Астафьева по итогам 2007 года в номинации «Проза». Эссе из сборника «Первовестник 2009».
