Интервью хорошо знакомого нам русского писателя, музыканта, проживающего в Канаде Всеволода Фабричного. Вот несколько цитат:
«У меня в голове постоянно вертятся какие-то депрессивные или извращенные сцены. Насилие, анатомия и грязь. Я особо не задумывался о сюжете рассказов. Просто писал про то, о чем думал с раннего утра. Утром я обычно завтракаю, лежа на кровати с закрытыми глазами. В это время у меня обычно самые что ни на есть мрачные мысли. Я представляю себе всякую жуть и проигрываю в голове всевозможные конфликтные ситуации».
«Я действительно мрачное создание, но в этом мраке и есть мое слегка мазохистское веселье. Самое худшее, что мне могут посоветовать это: „не будь таким грустным“. Идите к черту. Веселитесь по-своему, а меня не трогайте.»
«„Отрыжка калоеда“ — был единственный плохой отзыв на мои творения.»
«Буковски и Венедикт Ерофеев близки мне по духу своим беспробудным пьянством. Леонид Андреев и Ремизов близки мне своей странной, жутковатой мрачностью и нетипичными словами и речевыми оборотами. Эдичка Лимонов, также как и я, был неудачливым иммигрантом. Маркес близок мне по духу ошеломительным потоком символов и знамений, а Набоков — умением подмечать в людях мерзости и его вежливым отвращением к своим героям. Я ни в коем случает не сравниваю себя с этими гигантами литературы. Боже упаси! Я просто указываю, что мне в них близко.»
«Я бы хотел выпить с покойным А.И. Солженицыным и потом долго плакать. Он будет жаловаться на свои глобальные, настоящие беды, а я ему на свои мнимые персональные. Я омою слезами его пышную бороду и нам обоим станет легче. Ну, а если не с Исаичем — то пусть уж тогда с Уильямом Берроузом. Уверен что „Old Bull Lee“ был бы интересным собутыльником. Оба этих человека умерли, но какая разница? Можно представить их живыми.»
«Настоящие профессиональные писатели сами бы никогда не захотели со мной общаться. Я все делаю неправильно и непрофессионально, и это бы раздражало их с самого начала, так что общий язык мне никогда с ними не найти. И, самое главное, чтобы влиться в элитную среду настоящих писателей — нужно сильно туда набиваться, маячить перед глазами и интенсивно лизать жопу.»
«Я бы не уничтожал Землю, а уничтожил всех живущих на ней людей и остался бы один. Конечно я бы долго не протянул, но и ладно. Пару месяцев бы как раз хватило. Как бы я не лаял из своей конуры и не срамил всех вокруг за „ненастоящесть“ — все-таки я страшно зависим от всяких благ, и без ухода я очень скоро сдохну.»
